-- И что же ты теперь делать собираешься? - вклинилась Милана в их разговор. Она быстрее, чем Вилена поняла, что сейчас уломать их сестрицу не удастся. Тардьен благожелательно скривилась, глядя на нее. Милана нравилась ей гораздо больше, чем та, другая, с потугами на лидерство. Еще чего, командовать ей вздумала!
-- Мне теперь одна дорога- в Ферсимань, - отозвалась воительница и пояснила, в ответ на недоуменные взгляды. - Десять дней пути отсюда. Там, в садах Геракрополя и пасется эта тварь.
-- Что ж это за зверь такой? - продолжала выпытывать пушистая девочка у своей крутой близняшки.
-- Ну, вы, девы, даете! - искренне удивилась та. - Скоро год, как все только и твердят об исчезающем, а вы, значит, ни ухом, ни рылом?
Получив положительный ответ относительно сути своего предположения, Тардьен принялась рассказывать:
-- Как вы обе нездешние, так надобно вам знать, что под Геракрополем у нас испокон веку были знатные виноградники. Только там плодится лоза Сладкой Симы. А уж вино из нее, я вам скажу, это что-то! - тут разбойница выразительно прищелкнула языком и на мгновение зажмурилась. В это мгновение она разительно напоминала кошку перед миской сливок. Затем, очнувшись от сладостных воспоминаний, девушка продолжила: - Только дорогое оно, ужасть. Даже сам герцог его не каждый день лакает, хоть и уважает сильно. Так вот, начались на эти виноградники потравы. Стали караулить. Где- так ничего, а где- и виноград пожранный, и дозорный пропал. Долго до причины доискаться не могли, а потом как- то уж проведали, что вепрь там орудует. Преогромный такой хряк с острющими клыками. Полюбился ему, стало быть, виноградик, но он и человечинкой не брезговал. А охотиться на него совершенно невозможно. Идут, значит, по следу: тут он есть, а тут, на ровном самом месте и нету уже- оборвался. Вот и прозвали эту скотину Исчезающим Зверем. А ночью на него засаду устраивать- пропадешь, и весь сказ.
-- Как же ты решилась идти его ловить? - ужаснулась Милана, прижав тоненькие пальчики к щекам.
Черноволосая понурилась:
-Пьяная была, вот и выкомыривалась, - с грустью призналась она. - А этот мудак и подловил меня, чтоб ему ни дна ни покрышки.
-- Так откажись от этой своей дурацкой затеи! - взвилась Вилена. - И сама пропадешь, и нас погубишь. Мы тебя искали через измерения и время, а теперь из-за твоего упрямства все коту под хвост.
-- Напрасно, ох, напрасно произносила Уму-сай эти слова. Она, конечно, остановилась, почувствовав укоризненный взгляд Миланы, да сделанного не воротишь. Тардьен распрямилась ,как отпущенная пружина.
-- Пошли вы все...- бросила она сестрицам и молниеносно скрылась в ближайшем закоулке. Бежать за ней было бессмысленно, и девушки хорошо понимали это.
-- Напрасно ты с ней так, - попеняла Милана. - Видела ведь, что ей сейчас не сладко.
-- А нам с тобой хорошо, что ли? - огрызнулась Вилена. - Она же как ослица, совершенно без мозгов.
-- Ей их и не положено, - с грустью улыбнулась ее близняшка. - Разве ты не помнишь? Тардьен- Тогу-сай, треть страстей. Ты же сама мне об этом рассказывала.
Вилене стало стыдно. "Что ж,"- призналась она себе, - "я с самого начала была к ней несправедлива. Даже до того, как увидела ее, когда считала, что она блудница, было у меня какое-то предубеждение против нее, какая-то гадливость. И вот, что удивительно, когда стало ясно, что Тардьен- наемница, я не стала лучше к ней относиться, скорее наоборот. Ее уверенность, командный тон, дикая грация- все то, чего мне не хватает. Боже мой, как тяжело завидовать самой себе!"
Не сговариваясь, девушки побрели к трактиру. Как никак, комната была уже оплачена, да и помыться им не мешало бы.
Они вернулись под мрачные своды кабака и укрылись там в отведенной им крошечной комнатенке. Спрятались от безжалостного жгучего солнца и всей этой гомонящей, пьющей, жующей, пахнущей и такой чужой им жизни. Словно два крольчонка, затаившихся в норке, и прислушивающихся: пройдет мимо страшный волк или нет.
Совместное пребывание в тесном пространстве тем и хорошо, что внутренне близкие друг другу люди становятся еще ближе. На воздухе, на открытом месте не возникает такого чувства единения, как в закупоренной клетушке-комнатушке. Верно, однако, и то, что скученность быстро провоцирует конфликты и обостряет всякие противоречия. К счастью, никаких противоречий между Виленой и Миланой не было. Цель у них была одна- стать наконец единой полноценной личностью. Поэтому, посидевши некоторое время взаперти и успокоившись, близняшки снова были готовы действовать заодно. Первой нарушила тишину Милана:
-- Мы должны идти в Геракрополь и разыскать там Тардьен. И выйти нам нужно как можно скорее.
-- Да, другого выхода нет, - согласилась с ней Уму-сай. - Только уж больно места здесь неспокойные. Вдвоем нам будет небезопасно.
-- Может, наймем охрану? Из этих самых...ну, рыцарей плаща и кинжала? - предложила Милана, и Вилена в который раз подивилась ее наивности.
-- Посиди здесь, а я пойду, потолкую с хозяином, - Вилена направилась к двери. К ней, наконец, вернулась ее способность соображать.
Результат не заставил себя долго ждать.
-- Завтра утром мы отправляемся с паломниками в Ферсимань, - радостно сообщила она с порога, возвратившись после разговора с трактирщиком. А потом гордо добавила:
-- И это не будет стоить нам ни гроша!
-3-
"Наверное, именно в таких местах люди и решают, что Земля плоская, - думала Вилена, размеренно шагая в веренице паломников. - И я начинаю подозревать, что не так уж они и не правы!"
И впереди и сзади них, насколько охватывал взгляд, простиралась ровная, как блин, поверхность. То тут, то там попадались небольшие маслиновые рощицы. Но невысокие серебристо-серые деревца давали мало тени, только звенели узкими листьями под порывами соленого ветра. Вилена пробовала жевать маслины, но почти сразу же бросила это занятие. Незрелые плоды имели ярко выраженный вкус зубной пасты.
Милана шла за сестрой след в след, стараясь не отставать. Поход давался ей с трудом. На привале она жаловалась:
-- Здесь даже трава на себя не похожа. Сухая и жесткая как щетина. И земля твердая будто камень.
-- Еще бы! Столько паломников по ней прошло, - пыталась шутить Уму-сай. Ей дорога тоже не доставляла особой радости, но должен же кто-то поддерживать боевой дух.
Попутчики им попались весьма разношерстные. По идее, в паломничество отправлялись люди, взыскующие особой божьей милости. Например, детей нет, а очень хочется, или заболел кто-то из родни. Направлялись в такие странствия и по обету, а то и вовсе по приговору церковного суда. Но многие попадали сюда также как Милана с Виленой- ради удобства путешествовать в большой компании.
В Ферсимани находилась гробница святого Фраскита Скрипника. Слухи о нем ходили самые противоречивые. Одни говорили, что был он мужем суровым к себе и другим, аскетом, и чтобы добиться его помощи, необходимо строго поститься и молиться не переставая. Существовали, однако, и другие, утверждавшие нечто противоположное. Будто бы никаким святым Скрипник не был, а, напротив, до самой смерти оставался матерым чернокнижником и могущественным волшебником. И, что помогать-то он людям помогает, но каждый раз требует что-то взамен. Что именно- не говорил никто. Но молчание и потупленные глаза свидетельствовали, что и после смерти не оставлял псевдосвятой своих замашек. Как бы то ни было, редко кто уходил от его гробницы, не получив просимого. Поэтому паломники навещали упокоище Фраскита весьма часто.
Чтобы скоротать дорогу, Вилена начала прикидывать, кто из их спутников зачем отправляется в Ферсимань. Вот их староста- не слишком старый еще мужчина, крепкий, с широкой темной бородой. Удачливый купец, как шепнул ей трактирщик. О чем он может просить? Деньги у него есть. Дети? Так, как обмолвился тот же трактирщик, его жена как раз ждет ребенка. Наверное, будет просить о благополучных родах или хочет замолить обвесы и обсчеты покупателей.
Две пожилые женщины: мать и дочь. Похожие друг на друга как две капли воды- черноволосые, черноглазые, носатые. Как две галки, только дочь помоложе, конечно. Тут уж гадай- не гадай- все равно попадешь пальцем в небо. А вот с живым в обращении смазливым молодым человеком все ясно. Как пить дать, спасается от очередной девушки и ее разгневанных родственников. Направляясь в путешествие, все они облачились в одинаковые серые балахоны из дерюги, но Вилена дала бы голову на отсечение, что обычная одежда этого красавчика пестрит вышивками, кружевом, а то и драгоценными камнями.