— Спасибо, я лучше посижу в баре, — сконфузился Игорь, вдруг взглянув на себя со стороны глазами метра и увидев грязного, мятого, небритого, перемазанного кровью мужика. Этакого завсегдатая ресторанов с полтинником в кармане.
Метрдотель кивнул и исчез. Игорь подошел к стойке бара и забрался на высокий табурет. С улыбчивыми приветствиями бармен протянул ему барную карту. В разделе "Пиво" значилось следующее:
"Эбенштайнер" 0,5 1,750
"Закозловице" 0,5 1,800
"Мюллер Лайт" 0,5 1,850
"Фрау Брау" 0,5 1,900
"Голден Сильвер" 0,5 1,950
Что за прайсы такие?! — немало удивился про себя Игорь, но вслух, однако, ничего не сказал. — Рубль восемьдесят, рубль девяносто... ну или не рубль, а как они у них здесь... неважно. Да еще зачем-то на конце нули лишние пишут... странные они ребята, да. Но при этом хорошие: цены не ломят.
— Будьте добры два "Фрау Брау", — попросил он и положил на стойку свой чумазый полтинник. Мысль попробовать заплатить обычными деньгами даже не пришла ему в голову.
Бармен долго вертел полтинник в руках, словно не решаясь взять, затем все-таки взял. После чего наполнил из крана два высоких стакана и отсчитал сдачу. Первый стакан Игорь выпил тремя глотками; ополовинил второй и почувствовал, что жажда отступила. Затем, отставив пиво слегка в сторону, он разложил перед собой на стойке деньги, что дал ему бармен, и принялся внимательно их рассматривать. Валюта, не уступающая своей покупной способностью доллару, стоит того, чтобы на нее посмотреть.
Три бумажных десятки, три пятерки, одна единичка. Сорок шесть тугриков и куча мелочи. Десятки салатового цвета, пятерки синеватого, единички — рыжего. Наименования нет ни на одной, но зато обозначен номинал и есть водяные знаки — с этим все в порядке. С одной стороны купюры нарисовано яркое солнце, а с другой — закат, красный краешек этого же солнца, едва видимый из-за горизонта. Хм, интересная символика. Так, а что с монетами? Напоминают обычные — медные да никелевые, тоже без названия, с одним лишь номиналом. На аверсе выбит человеческий глаз — ага, понятно, слизали с доллара. А на реверсе... на реверсе тот же самый глаз, только закрытый. Хм, интересно, интересно. Но почему их так много, этих монет? Если сложить сорок шесть и всю эту мелочь, получится наверняка больше, чем полтинник. Не обсчитал ли себя этот добрый малый?
— Простите, — сказал Игорь, — кажется, вы дали мне слишком много сдачи.
— Почему вам так кажется, дорогой друг? — спросил бармен, не спускавший все это время с Игоря любопытных глаз.
— Ну как же. Вот смотрите. В одном... этом... содержится сто... этих... Правильно? — Немного помявшись, Игорь признался: -Честно говоря, я не знаю как называются эти ваши деньги. Видите ли, я в некотором роде не местный, да.
— Вы только что из Витланда? — с интересом спросил бармен, по-прежнему глядя на Игоря как на редкое животное.
— Простите, откуда?
— Из Витланда. Другими словами, из-за Забора. Вы ведь только что из-за Забора, не так ли?
— Ну... в некотором роде да, оттуда. Не сказать, правда, что только что, но...
— Давайте. Давайте сюда мои деньги, — перебил его бармен, кивком указывая на разложенные перед Игорем бумажки. Затем, не дожидаясь ответа, сам сгреб их в кучу, отнес к себе в кассу и вернулся оттуда с замызганным, уже знакомым Игорю полтинником: — И держите назад ваши.
— Почему? — искренне удивился Игорь. — Потому что грязные?
Бармен усмехнулся.
— Нет, дружок, не поэтому. Просто у меня есть правило не брать денег у несведущих. У любого нормального человека есть такое правило. Мне легче напоить тебя пивом за свой счет, чем взять с тебя хоть минуту. Хотя бы одну паршивую минуту.
— Взять с меня что??.. — изумился Игорь.
Бармен долго молчал, словно не хотел говорить. Потом тяжело взглянул на Игоря и просто сказал:
— Твои деньги — твоя жизнь. Мои деньги — моя жизнь. Здесь так. Не в переносном, не в лирическом смысле слова, а в прямом.
Игорь раскрыл было рот, но мужик в сердцах махнул на него рукой:
— Ты спрашивал как они называются. Вот это, — он ткнул пальцем в полтинник Игоря, — это дни. А вот это, — он вытащил из кармана монету, — это минуты. Когда ты проходил через Забор, тебя обналичили на весь остаток твоей жизни. И вот что я тебе скажу, дружок: береги эти бабки. Не трать почем зря. Расти их. Ибо в каждый божий момент жить тебе остается ровно столько, сколько денег у тебя за душой. А еще лучше, мой тебе совет, — дуй-ка ты отсюда назад в Витланд, пока не поздно. На Заборе с тебя твои бабки назад потребуют, плюс, наверное, комиссию кой-какую попросят — ты сколько здесь пробыл-то? Ну, это много не должно быть, я тебе в случае чего могу дать. У меня, знаешь, принцип такой: людям помогать. Сегодня я тебе помогу, завтра — ты мне... Ничего, что я на ты?.. Эй, дружок, что с тобой?!..