— Ты, кажется, поселился на этой скамейке, — я остановилась рядом.
Он поднял глаза, улыбнулся так, будто ждал меня.
— Доброе утро, Амалия.
— Ага. Только для тебя, наверное, утро доброе. У меня — просто утро.
— Я работаю, — он постучал ручкой по блокноту. — Вчера допоздна писал, сегодня решил закончить сцену.
— Ты же говорил, что приехал сюда из-за книги, — я села на край скамейки. — Что на этот раз? Героиня умирает или выходит замуж?
— Ни то, ни другое. Я всё ещё думаю, в каком она будет настроении.
— Ну, сделай, чтобы она была злой и не верила никому, — я глотнула кофе. — Так будет правдоподобнее.
Он усмехнулся:
— Это вдохновлено тобой?
— Возможно, — я пожала плечами. — Хотя мне не нравится быть вдохновением. Слишком часто это заканчивается плохо.
— Но ты всё равно пришла поговорить.
— Нет, я пришла кофе выпить, а ты тут сидишь, — отрезала я, но не двинулась с места. — Кстати, твоя сцена про встречу героини с писателем вчера? Полное клише.
Он хмыкнул, и в этот момент позади раздался тихий, но узнаваемый шаг. Я уже знала, чьё это появление.
— Вот и он, — пробормотала я, даже не оборачиваясь.
— Амалия, — голос Лукаса был коротким, без приветствия. — Нам нужно поговорить.
— Знаешь, это звучит так, будто я опять что-то натворила, — бросила я через плечо.
— А ты не натворила? — он поднял бровь. — Пойдём.
— Эй, может, я занята, — возмутилась я, но он уже обошёл меня и встал так, что перекрыл утреннее солнце.
— Мы закончим позже, — сказал он, обращаясь к Райану. В его голосе не было злобы, но вежливости — тоже.
Райан медленно поднял голову и встретился с ним взглядом.
— Конечно, — коротко ответил он, но я заметила, как его пальцы чуть сильнее сжали ручку.
— Лукаc, — я посмотрела на него с прищуром, — у тебя когда-нибудь был такт?
— Был, — он чуть наклонил голову. — Но мне он не идёт.
Я закатила глаза и, всё же сделав глоток кофе, пошла за ним. Мы свернули с аллеи в сторону сада, и только когда шум дорожки остался позади, я спросила:
— Ну, выкладывай. В чём драма?
Он бросил на меня взгляд, в котором было раздражение и что-то ещё, более тёмное.
— Держись от него подальше.
— От Райана? — я остановилась. — Серьёзно? Ты мне сейчас снова будешь читать лекцию о том, кто опасен, а кто нет?
— Да. И на этот раз постарайся не спорить.
— Ага, конечно, — я криво усмехнулась. — Я же известна тем, что всё слушаю и соглашаюсь.
Он выдохнул, но не ответил, просто пошёл дальше, а я осталась стоять, глядя ему вслед.
Я догнала его у старой липы.
— Знаешь, если ты хотел, чтобы я злилась, то у тебя отлично получается, — сказала я, обходя его и вставая прямо перед лицом.
Он остановился, глядя сверху вниз, как будто я была очередной проблемой, а не человеком.
— Это не про злость, Амалия. Это про твою безопасность.
— Безопасность? — я усмехнулась. — Мы что, в фильме про шпионов? Он просто парень, который пишет книгу и иногда сидит на скамейке.
— Просто парень, — он произнёс это так, что каждое слово прозвучало как приговор. — Ты ничего о нём не знаешь.
— А ты знаешь? — я вскинула брови. — Или ты, как всегда, просто решил, что тебе виднее, с кем мне говорить, а с кем нет?
Он отвёл взгляд, но угол его рта дёрнулся.
— Иногда мне действительно виднее.
— Лукаc, — я сложила руки на груди, — Я могу сама решать, с кем общаться.
— Можешь, — тихо сказал он. — Но последствия потом тоже твои.
В его голосе было что-то такое, что на секунду меня выбило из ритма. Но я не собиралась показывать это.
— Прекрасно, — бросила я. — Тогда я и разбираться с ними буду сама.
Он шагнул ближе, так, что я почувствовала прохладу от его кожи, и сказал почти шёпотом:
— Проблема в том, что последствия могут быть не только для тебя.
Мы смотрели друг на друга несколько секунд. Ветер зашевелил листву над головой, и мне захотелось сделать шаг назад, но я осталась на месте.
— Знаешь, — я медленно выдохнула, — если ты хочешь, чтобы я слушала, может, стоит перестать разговаривать со мной так, будто я твой ученик на наказании.
Он чуть прищурился, но на губах появилась лёгкая, едва заметная усмешка.
— Может быть.
— Может быть, — повторила я. — Великолепно. Потрясающе. Самый убедительный аргумент, который я слышала за неделю.
— Амалия… — он произнёс моё имя почти мягко, но тут же отвернулся. — Ладно. Делай как хочешь.
— Спасибо за разрешение, — я развернулась и пошла обратно, чувствуя, как он всё ещё стоит там, следя за каждым моим шагом.
Я заметила дядю Эдварда в холле. Он стоял у большого окна, в руках у него была чашка с кофе, а в глазах — спокойствие, к которому я в последнее время никак не могла привыкнуть. Здесь, в пансионате, это спокойствие казалось чем-то почти неестественным.