— Как-то жестоко, — инстинкты моряка Пардю возобладали над злостью на экипаж подлодки и их преступление. А субмарина внизу явно тонула. Корма погрузилась, нос под действием затопляемой кормовой части вздымался. Экипаж терпел бедствие, и учиненная косящими людей пулеметами резня была Пардю противна. Он понимал причины бойни — подлодки несли на борту ручные ракетницы, и для уничтожения баснословно дорогого патрульного самолета со всей командой достаточно одного человека. Но все равно считал такое истребление не совсем правильным и обрадовался, когда у верхней турели и хвостовых орудий «Небесного тела» закончились патроны.
К тому моменту «Текума» явно переживала последние секунды. Она стояла почти вертикально, нос указывал в небеса, мостик уже скрылся под волнами. С последним фонтаном от вырвавшихся из корпуса остатков воздуха она исчезла, оставив на поверхности лишь масло, обломки и тела экипажа.
— Эй, старина, это «Квебек-семь». Запишем вам равное участие в уничтожении. Идет? — радиопослание с P-3C вызвало веселье на борту пожилого B-25. Спустя шестьдесят лет «Небесное тело» наконец заслужило собственную метку под кокпитом.
— Вполне, детишки. А теперь пора вести вас домой.
Глава LIII
Дом Лемуила, Вечный Город, Рай.
Войдя в дом, он понял — что-то не так. Не только по царящей в небольшом дворце тишине. В воздухе висела атмосфера напряжения и злобы. Неким непонятным образом Лемуилу-Лан-Михаил казалось, словно угрюмость и негодование источает сам дом. Ощущения ухудшались собственным недомоганием Лемуила. Странное дело, в компании Мейон, в клубе «Монмартр» или Храме он всегда чувствовал себя отлично, но стоит хоть ненадолго уйти — и блаженная нега сменяется головными болями, раздражением и бесцельной мутной злостью. Именно эта закономерность сильнее прочего заставила его наконец смириться с очевидной ныне истиной: Храм Вечного Смирения, по сути, просто слишком рьяно следует Истинному Пути. Как показали его новые друзья, аскетизм и духовность когда-то работали, но новые времена и условия требуют перемен. Если можно лучше служить Всевышнему иным путем, разве не их долг поступить именно так?
Вошедший в вестибюль Лемуил-Лан заметил нехватку еще кое-чего. Онниэль не показывалась на глаза, за что он испытал признательность. Меньше всего ангел сейчас нуждался в ее насмешливом презрительном голосе. Чего Лемуил действительно желал — так это растянуться в бассейне, опустить крылья в прозрачную воду и позволить теплой ряби смыть дискомфорт. Не так уж ведь и много, правда? Или чтобы его маховые перья ровно и гладко причесали. Мейон вот не пришлось бы даже просить, она знает, как ему приятны подобные мелочи.
Как выяснилось, мечтам о теплой расслабляющей ванне воплотиться было не суждено. По пути к бассейну Лемуилу пришлось пройти мимо одного из входов в крыло прислуги, и оттуда он услышал звуки плача. Прислушавшись, Лемуил узнал в плаче голос одного из человеческих рабов. Раздосадованный ангел отбросил намерение искупаться и зашел в крыло разобраться в проблеме.
Обычно он так не делал, но и ситуацию нормальной не назвать. Если в крыле прислуги случалась проблема, с ней обычно разбирался верный ишим Захулиил-Лан-Лемуил. При мелкой беде он даже не тревожил господина деталями, а более важные вопросы завершались докладом после устранения Захулиилом таковых. Лишь самые серьезные трудности заставили бы его прежде посоветоваться с Лемуилом. Но на сей раз вопрос явно не решен, а Захулиил за советом не явился. Так что Лемуил нарушил одно из собственных правил и прошел в комнаты слуг.
Увиденное там наложилось на головную боль, тошноту и общее недомогание и заставило его окончательно выйти из себя. Собравшиеся вокруг кровати люди хлопотали над распростертой там Джудит, его человеческой служанкой. Настолько избитой, что все тело покрывали сине-фиолетовые подтеки. Увидевшие приход Лемуила люди с ишимами отпрянули от ложа и простерлись на полу в знаке устрашенного повиновения. Что лишь больше разозлило Лемуила: он никогда не требовал от домашних работников таких демонстраций покорности и ничем не провоцировал столь откровенный ужас.
— Что здесь произошло? — слова хлестнули собравшихся, исторгнув всхлипы из Джудит и других людей.
— Преславный офаним, леди Онниэль потребовала подать ужин раньше обычного и оставить недоеденную пищу ждать вас. Джудит сказала ей о вашем приказе подавать трапезы лишь в вашем присутствии, — Захулиил глубоко вдохнул. — Леди Онниэль осталась крайне недовольна. Она сильно разозлилась и сказала Джудит, что повиноваться следует ей, а не вам, и что ужин будет подан. Джудит хранила верность вашим приказам, о благороднейший офаним, и отказалась их нарушать. Леди Онниэль била ее, но Джудит стойко держалась ваших слов. Избиение продолжалось, леди Онниэль совершенно потеряла над собой контроль и остановилась, лишь когда Джудит упала без сознания.