— Значит, до столь печального состояния ее довела верность моему приказу? — Лемуил вышел далеко за грань обычного гнева. Сейчас его переполняла забытая много тысячелетий назад холодная ярость.
— Это так, о благороднейший из офанимов, — серьезно ответил Захулиил-Лан-Лемуил.
— Тогда ее верность должна быть отмечена. Захулиил, ступай в Храм Вечного Смирения и попроси его служителей о помощи. Там есть опытные лекари с доступом к че... чрезвычайно сильным целительным средствам. Получившая раны на службе мне Джудит достойна лучшего лечения. Что касается остального, с этим я разберусь немедленно.
Его разум наполнял гнев. Лемуил покинул комнаты прислуги и вернулся в семейную часть дворца. Откуда-то явилась Онниэль, где бы она ни сидела при его приходе, и встала среди вестибюля с руками на боках и дрожащими от злости крыльями.
— Как ты смеешь приказывать подавать пищу лишь в твоем присутствии. Ты тут едва появляешься, это мой дом!
— Больше нет, — хлестнул словами Лемуил. Как офаним-мужчина, он был гораздо сильнее Онниэль, а ярость лишь усилила разницу. Почти без усилий он схватил ее за волосы и одно крыло и потащил к дверям. Для их открытия ему пришлось освободить одну руку, что дало Онниэль шанс на попытку вырваться, но волосы Лемуил держал крепко. Он протащил ее в открытые двери к ведущим на улицу ступеням. И с подпитанным гневом небольшим усилием швырнул по лестнице.
— Я, Лемуил-Лан-Михаил, отвергаю тебя! — прогрохотал по улице наполненный всей нашедшейся у него силой голос, эхом отражаясь от храмов и дворцов и заставляя дрожать и мерцать радуги отраженного от полудрагоценных камней их стен света.
Прохожие люди и ангелы остановились. Это что-то новенькое, свежий повод для сплетен. На райских улицах тысячи лет не случалось ничего нового.
Шокированная его поступком и словами Онниэль внизу подняла взгляд.
— Я, Лемуил-Лан-Михаил, отвергаю тебя! — повторно грохнул по улицам и раскатился среди стен голос. Слова заставили быстро растущую толпу зевак дружно ахнуть. Беспрецедентное зрелище всех их в определенном смысле радовало. Публичного отречения от супруги в Вечном Городе не случалось так давно, что никто уже и сосчитать не мог. Более знающие быстро рассказали другим о полученных Онниэль от священников и повторявшихся наставлениях о супружеском долге, и что повторы выговоров показали отказ Онниэль следовать их сути. Не улучшал дело и факт растущей, по мере усиления язвительности и злости Онниэль, непопулярности ее среди соседей. Взирая с верхней ступени, Лемуил видел понимающие кивки. Может, его поступок и почти беспрецедентен, но народ внизу одобрял. Мысль, что благодаря положению в Лиге Святого Суда и недавней чистке они одобрят любое его действие, ему не пришла.
— Я, Лемуил-Лан-Михаил, отвергаю тебя! — разнесся по улицам третий и последний повтор формулы, еще громче и тверже прежних. Оставалось сделать лишь одно, и верный слуга Захулиил уже все приготовил. Услышав Первое Отвержение, он пошел в комнату Онниэль и сложил ее одежды в корзину. А теперь передал корзину Лемуилу, который швырнул ту в скорчившуюся на ступенях внизу Онниэль. Платья вылетели из корзины, закружились в воздухе и легли вокруг. А она просто смотрела на них, ошеломленная и не способная осознать происходящее.
— Мои слова да будут исполнены! — наполненный гневом голос Лемуила пророкотал еще громче, и, к его удивлению, следом раздался слабый раскат грома и бледная вспышка молнии. Это странным образом порадовало ангела, он ощутил, как ярость стихает. Может, по стандартам вызывающего у Яхве громы и молнии Михаила Лемуиловы слабы и жалки, но зато они среди немногих ему удавшихся.
Лемуил развернулся и направился ко входу своего дворца.
Онниэль за его спиной в гневном шоке воскликнула:
— Ты за это заплатишь!
Или типа того, подумалось едва обратившему на слова внимание Лемуилу. Обернувшись, он увидел Онниэль-Лан — имя лишилось связующего ее с ним титула — ползающей по ступеням в попытках собрать одежду. Та ей пригодится, ведь идти Онниэль теперь некуда, как и некому о ней позаботиться. Поделом, подумал Лемуил, за сделанное с Джудит она заслужила.