— Онниэль заслужила тьму и тишину. Они ее сломают. Но с Мейон следует обращаться лучше. Дайте ей свет и позвольте говорить со стражей. Хорошо кормите, спросите о любимой еде и по возможности достаньте. Она должна запомнить — ее насильно похитили, но в лапах похитителей не обижали. Хотя превыше всего — что не видела ничьих лиц.
— Ваше слово для нас закон, могучий господин. Будет сделано.
Кто бы сомневался.
— Где содержатся заключенные?
Кафиил-Лан-Шекина показал Михаилу выбранное место. Архангел сделал мысленную пометку и перешел к следующему важному шагу.
— Хорошо охраняй его. Приведи туда всех своих и жди моего приказа. Долго ждать не придется. Теперь мне пора по срочным делам, а ты ступай и ожидай.
Дом Лемуила, Вечный Город, Рай.
Михаил-Лан смотрел на Лемуила и ощущал острую вину. Не за сидящую в тюремной камере похищенную «террористами» Мейон, но потому что не устроил развод друга с Онниэль и встречу с новой парой еще раньше. Пока они с Михаилом смотрели данные Лиги Святого Суда по продолжающим сотрясать Вечный Город взрывам, следователь выглядел почти по-детски счастливым. Он постоянно кидал взгляды на часы, словно считая минуты до прихода Мейон. Наконец взгляды стали столь явными, что Михаил дотянулся до часов и накрыл их.
— Она настолько хороша, дружище?
— Настолько, Михаил. С ней я чувствую себя молодым и желанным. Она заботится обо мне и отдает себя всю. Если б не низкий ранг, я взял бы Мейон в жены.
— Знаешь, это поправимо. Немало верных, — мне, понятное дело, — после конца всего этого увидят рост своего положения. Столь много высокородных погибло или оказалось виновно в предательстве, что будет множество повышений. Ты, мой старый друг, станешь Хайот Ха-Кодеш, коль будет то в моих силах. А твоя подруга Мэри, она хашмалим?
— Мейон, Михаил. И она лишь малахим.
— Неважно. На самом деле так даже лучше, поскольку возвысить малахима определенно в моей власти. Дай подумать, полагаю, эрелим подойдет.
Эрелим значит «отважный и доблестный». Если после всего этого кто-то посмеет оспорить право Мейон на это звание, будет отвечать передо мной. Потому что никто не заслужит его сильнее.
— Мейон? Эрелим? Не знаю, что и сказать. Михаил, это допустимо, даже если я стану Хайот Ха-Кодеш.
— Тогда договорились. Вот видишь, такие проблемы решаются просто. Вот бы с той же легкостью разделаться и со взрывами.
— Это провал Лиги, Михаил-Лан. Стоит нам обнаружить некий почерк, он тут же рассеивается.
Еще бы, Лемуил. Информация идет прямо ко мне, и я устраиваю следующую волну вразрез с почерком предыдущих. Хорошо, когда за противодействие заговору отвечают его же лидеры.
— Это… обескураживает. Скажу так, Лемуил. За всем этим стоит могучий ум, видевший людскую тактику в действии и приспособивший ее к условиям Рая. Определенно, мощный интеллект.
— Может... Азраил? — тихо произнес имя Лемуил. Называть одного из Хайот Ха-Кодеш ответственным за вспышку терроризма в Вечном Городе непросто даже офаниму.
— Между нами, я не считаю его способным на такое, да и с атакой на Нью-Йорк он справился так себе. Тут нужен некий более изощренный разум...
Давай, дружище, хватай наживку.
— Но сильнее Хайот Ха-Кодеш лишь один разум. Это...
От невероятности готового вырваться богохульства Лемуил оцепенел.
— Разумеется, ты прав. Иное немыслимо. Это должен быть Азраил. Наверное, скоро мы получим доказательства.
Беседа шла, вечерние тени удлинялись, а Лемуил становился все нервознее. От предвкушения ее появления он пришел к раздражению на опоздание, а затем и тревоге.
Наконец Михаил решил: пора.
— Лемуил, старый друг мой, что-то ведь совсем не так?
— Мейон никогда не опаздывает. Если она говорит время, то приходит секунда в секунду. И ни мигом позже.
Знаю, Чармейн высоко отзывалась об ее пунктуальности.
— Тогда нам лучше пойти на поиски. Если она придет, твои слуги непременно о ней позаботятся. Отправимся навстречу. Может, задержалась по работе.
Именно поэтому первым делом я поставлю в Раю телефоны. Вот бы тут работал мой айфон со всеми этими приложениями.
— Захулиил-Лан-Лемуил? Слушай. Могущественный господин Михаил-Лан и я отправляемся на поиски леди Мейон. Если она придет сюда, радушно принимай ее до нашего возвращения.
— Слушаюсь и повинуюсь, благороднейший офаним.
Михаил и Лемуил раздули летательные мешки и поднялись в воздух, медленно летя вдоль главной улице от Лемуилова дворца.