Результаты воплощали самые дурные ожидания. Доктор Дэниэл Циндер посмотрел на свет рентгеновские снимки, разглядывая срастающиеся кости. Оказалось, ангелы тоже имеют примечательные способности самолечения, но этим пациентам они не помогли. Мейон продвинулась дальше всех, и кости суставов ее крыльев определенно срастались. Но в неподвижную костную массу. О полете нет и речи: чудо, если она сможет хотя бы просто расправить крылья.
— Доктор, вас ждет исчадье Ада.
Циндер заозирался, а стоящая в дверях Грейс широко улыбнулась.
— Сестра, говорите «демон». Мы не хотим обвинений в расовой дискриминации или оскорблении. В общем, попросите его подождать минут пять, и пусть заходит.
Циндер отложил снимки и сел за стол. Грейс вернулась с демоном.
— Я доктор Циндер, чем могу помочь?
Резковато, подумал он, но формальности не поспевали за скоростью перемен в отношении. От «полумифических тварей» к «жуткой реальности» и «смертельному врагу», далее к «побежденному противнику» и «де-факто союзнику» — и все за каких-то два года. Привыкнуть непросто.
— Я Мемнон, министр связи правительства президента Абигора. Как понимаю, вам здесь предстоит лечить множество ангелов?
— Верно, — сознание Циндера пронзила жуткая мысль. — Вы ведь не собираетесь их сожрать?
Мемнон хохотнул с тяжелой мыслью, что совсем недавно именно так бы и поступил.
— Нет, но у меня есть вероятно полезная вам информация. Нам передали, что крылья этих ангелов сломаны, изувечены. Это правда?
— Да, а у некоторых сломаны и ноги тоже. Мы делаем все возможное, но даже лучшая реконструктивная хирургия не справляется.
— Не удивлен. Во время Великой Войны в небесах нашим любимым развлечением было ломать пленным ангелам крылья. Но должен вам кое-что сказать. При вторжении армии Абигора меня атаковали ваши штурмовики. Товарищи погибли, а мои крылья тяжко обожгло и искалечило ракетой. Они отросли деформированными и не давали летать. Врачи сказали, это из-за влияния металлических осколков боеголовки на нервы и кровеносные сосуды, но я думаю, это потому что осколки железные. А железо для нас яд.
Мемнон умолк и расправил крылья. Циндер поразился сходству их устройства с ангельскими. Конечно, они черные и в подобной змеиной чешуе, а не белые и пернатые, но даже без рентгена доктор видел схожее строение костей. А еще видел, что крылья Мемнона здоровы и не изувечены.
— Что произошло, Мемнон?
— Мои крылья были так плохи, что единственно возможной врачи сочли лишь ампутацию. Так и сделали, и мои крылья выросли снова. И после удаления из тела кусков железа выросли идеально. На ангелах тоже может сработать.
— Вы способны отрастить любые конечности после ампутации? — Циндер был восхищен. И в бешенстве, что жизненно важные сведения от него скрыли или потеряли. Причину он, конечно, знал: Мемнона наверняка лечили в армейском госпитале, а здесь комплекс флотский. Если у кого-то выйдет наконец наладить взаимодействие ведомств, это станет истинным чудом.
— Да, хотя мысль удалить увечную конечность и дать отрасти новой нам не приходила.
Циндер задумался. Он видел ряд вопросов, не последний среди которых явно вытекал из устройства крыльев Мемнона. Несмотря на схожую структуру, крылья ангелов подобны птичьим, а демонические больше подошли бы ящерам. А способность отращивать конечности имеют многие ящерицы. К людям это, конечно, не относится.
— Мемнон, зачем вы это рассказываете? Ангелы ведь ваши враги, как и наши.
— А зачем вы лечите их у себя в госпитале? — Мемнон помолчал. — Многие тысячелетия, столь бессчетные, что туманом покрылось само время, мы творили невероятно жестокие и злобные вещи. Мы гордились этой злобой и мерились ей. Потом пришли вы, люди, и разбили нас. Вы легко победили и повергли нас за какие-то несколько недель. По нашим меркам мы должны были стать вашими рабами и жертвами той же жестокости, которую проявляли сами. Но вы поступили иначе. Вы лечили наши раны, отстроили разрушенное. И тем показали нам свое самое могучее оружие — сострадание. Вы изменили нас и открыли иной путь. И теперь видевшие ваше умение обрушить гибель на врагов желают уподобиться вам. Изменив наше окружение, вы изменили нас самих. И помощь раненым ангелам есть наш первый шаг из бездны.
Циндер медленно кивнул. Немало было сломано копий в спорах, способно или нет дурное окружение взрастить преступность и жестокость, и если да, не снизит ли их улучшение условий. И, похоже, существенная часть ответа сидит сейчас перед доктором.
— Спасибо, что пришли, Мемнон, мы этим займемся. Могут быть проблемы, прежде всего нужно убедиться, что мы не навредим, — он недолго помолчал. — Здесь, на Земле, врачи перед допуском к пациентам дают клятву. На мой взгляд, основная ее часть звучит как «прежде всего – не навреди». Но, думаю, вы дали мне надежду на хороший исход этого дела.