Если я сейчас войду внутрь и предложу им сдаться добровольно, они, в лучшем случае, поднимут меня на смех. В худшем для меня - начнут стрелять. В худшем для них - попытаются взять меня живьем, и тогда мне придется их убить, а это в мои планы не входило, слишком многое они должны были рассказать перед тем, как умрут. И вообще, какого черта они тут расселись и пьют, посмеиваясь, водку как ни в чем не бывало, словно не они только что убили ни в чем не повинного человека и держат в заложниках беременную девушку, которая, может быть, сейчас умирает от жажды в каком-нибудь холодном и сыром каменном подвале, кишащем крысами?
Мне захотелось во что бы то ни стало испортить им настроение, разрушить эту идиллию, но я не могла позволить себе опрометчивых шагов - слишком многое было поставлено на карту. Если я сейчас их упущу, то мы с боссом так никогда и не узнаем всей правды. Для настоящего детектива, каким являлся мой несравненный босс, это самое страшное наказание.
Я уже давно подозревала, что он гоняется за преступниками не столько для того, чтобы упечь их в места не столь отдаленные, сколько для того, чтобы докопаться до истины, разгадать тайну очередного преступления и занести эту победу в уже довольно длинный список бесспорных доказательств своего детективного гения. До сих пор нам удавалось раскрывать все дела, и, если я стану причиной первой неудачи, он мне этого не простит до конца дней. Будет пилить и строгать меня при каждом удобном случае, пока от меня не останутся рожки да ножки.
Я так увлеклась этими размышлениями, что не услышала шума приближающейся машины. И только когда за поворотом дороги показался свет фар, осветивший забор напротив ворот, я отпрянула от дверей и, не зная, куда деваться, забралась на заднее сиденье своего джипа и притаилась, как мышь. Хорошо еще, что я выбралась из-за контейнера, а то бы меня тут же заметили.
Машина подъехала, остановилась, двигатель смолк, хлопнули две дверцы, послышались шаги. Около джипа они остановились, и я услышала незнакомый строгий мужской голос:
- Эта, что ли, тачка-то?
- Ну да, она самая. Хороша? - ответил немного заискивающе другой голос, затем постучали по кузову. - Высший класс! Посмотри, что внутри, - передняя дверца открылась, я замерла от страха, сжавшись в комочек на полу между сиденьями, а говоривший продолжал расхваливать мою машину, словно свою собственную: - Салон велюровый, кондиционер, музыка, стеклоподъемники, гидроусилитель руля - тачка что надо!
- Да уж вижу, - проворчал первый. - Молодцы, постарались. Но этого все равно не хватит, Рома. Половину бабок так и быть скощу, а остальные вернешь через неделю.
- Побойся бога, Виктор Иваныч! Какую половину?! За эту игрушку тебе пятнадцать штук дадут!
- Я все сказал, - сухо подытожил Виктор Иваныч. - Ты мне и так месяц мозги компостировал. Перебивайте номера, делайте документы, оформляйте куплю-продажу и пригоняйте его послезавтра в мой гараж. А теперь зови своих орлов, хочу на них посмотреть.
- Давай, может, внутрь зайдем?
- Нечего там делать, обувь пачкать. Зови их сюда.
- Один момент.
Рома отошел, скрипнула дверь бокса. Виктор Иванович сел за руль джипа и начал щелкать переключателями на панели управления. Судя по тому, как тяжело осела машина, он был довольно упитанным. Я еще сильнее вжалась в пол, стараясь не дышать, чтобы ничем не выдать своего присутствия. Мне совсем не хотелось, чтобы меня застукали здесь в таком жалком и беспомощном виде. Хорошо еще, что было темно и меня можно было увидеть, лишь включив свет в салоне или забравшись на заднее сиденье. Но я надеялась, что этого не произойдет.
Снова заскрипела дверь бокса, послышалось шарканье шагов, а затем бодрый голос Ромы:
- Ну вот, Виктор Иваныч, это и есть моя команда. Ребята хоть куда, мастера на все руки, любую машину в два счета с закрытыми глазами сделают. Правда, Петрович?
- Сделаем, чего уж там, - хмуро бросил тот.
- Это Петрович - он командует здесь, когда меня нет, - пояснил Рома. А это его помощники - виднейшие специалисты по ремонту автомобилей.
- Уж вижу, что специалисты, - ворчливо оценил сидящий за рулем Виктор Иваныч. - Водкой от них за три версты несет. Пили, что ль, алкоголики?
- Да так, тяпнули малость по случаю конца рабочего дня, - сказал Петрович. - Больше не повторится.
- Смотрите мне, не дай бог увижу пьяных на работе - сразу всех разгоню к ядреной фене. Откуда вы взялись такие?
- Из Воронежа мы, на заработки приехали, - нехотя пояснил Петрович. Уже почти полгода здесь кантуемся. Спасибо вам, что работу дали.
- Ладно уж, живите, - милостиво разрешил Виктор Иваныч. - Почему вот только машины клиентов на улице стоят?
- В боксе места нет - все занято, пришлось здесь пока поставить. Ничего с ними не случится - мы же здесь все время.
- Да уж, присматривайте, чтобы не угнали, а то потом не расплачусь. А этот джип чтобы завтра до ума довели и подготовили к продаже.
- Сделаем, гражданин начальник.
- Ты мне эти свои уголовные замашки брось! - разозлился Виктор Иваныч. - Я тебе не гражданин начальник, а Виктор Иванович, ясно?
- Ясно, - понуро ответил Петрович. - Извините, шеф.
- То-то же. Все, идите к себе, а я еще с Романом переговорю.
Тут я поняла, что мой час пробил. Выбравшись из-под сидений, я обхватила сзади за шею сидящего за рулем Виктора Ивановича, плотно сбитого седовласого мужчину в темно-зеленом костюме, сжала изо всеx сил так, что тот начал задыхаться, и закричала стоявшим около машины бандитам:
- Живо всем на землю, а то сейчас прикончу его! Толпа, освещенная светом фар стоявшей сзади машины, остолбенела, опешив от неожиданности. Шеф, издававший хриплые звуки, пытался отцепить от своего горла мои цепкие руки, но у него это никак не получалось, он лишь все больше и больше задыхался. Рома, оказавшийся пузатеньким коротышкой с лысой головой и круглым лицом, стоял и растерянно хлопал глазами, не зная, как поступить. Петрович, увидев меня, казалось, потерял дар речи и способность двигаться. Остальные тоже не проявляли никаких признаков жизни.