Наслушавшись всех этих ужасов, я вышла из квартиры и спустилась во двор, где около желтого "Москвича" уже стояли, о чем-то со смехом переговариваясь, те, что убили Лидию Петровну, обокрали ее и меня, а потом еще и утопили мое избитое до полусмерти и завернутое в брезент тело в сливной яме на свалке. Моим первым и самым / горячим желанием было прикончить их тут же, на месте. Но это ничего бы не дало, кроме неприятностей. Поэтому я легко улыбнулась, посмотрела на машину, которая на этот раз была без прицепа, и сказала:
- Привет, мальчики! Ну что, отправляемся?
- Как скажешь, - хмыкнул один и полез за руль.
- Прошу! - Другой распахнул передо мной переднюю дверцу. - Доставим с комфортом!
- На этой развалюхе? - усмехнулась я и села рядом с водителем.
- Ничего, зато менты не тормозят, - пояснил он.
И мы тронулись. Я уже предвкушала, как привезу обоих бандитов в офис, как мы с боссом их скрутим и заставим признаться в совершенных преступлениях. А потом повяжем и всех остальных сотрудников этой тараканьей фирмы. И справедливость восторжествует...
- А куда это мы едем? - удивленно спросила я, увидев, что водитель, выезжая на шоссе, повернул машину в противоположную от Москвы сторону. - Нам в Москву нужно.
- Знаем, - спокойно ответил сидящий сзади бугай. - Только заскочим в одно место и сразу в столицу. Это быстро.
Я успокоилась. Но потом, когда через пару километров "Москвич" свернул налево и я увидела впереди за деревьями знакомые горы свалки, меня охватили сомнения. Скосив глаза на водителя, я заметила плохо скрытое злорадство в его правом глазу и уголке рта. Но и это не убедило меня в том, что пора уже открывать дверь, выпрыгивать на дорогу и мотать отсюда к чертовой матери. Сомнения исчезли лишь тогда, когда на моей шее оказалась удавка из металлической струны, накинутая бандитом, сидящим сзади.
- Ну что, стерва, - процедил он, притянув мою шею к креслу и вдавливая струну в горло, - допрыгалась? Думала, не узнаем?
Машина въехала на территорию свалки и остановилась за кучей мусора.
- Наверное, забыла, что у нас ее фотка в паспорте есть, - ухмыльнулся водитель, повернувшись ко мне и с наслаждением наблюдая за моими муками. Давай, быстренько рассказывай дядям, кто ты такая, и пойдем опять купаться. На этот раз уже не выплывешь, правда, Петя? - Он посмотрел на заднего.
Удавку чуть ослабили, и я судорожно втянула в себя воздух, тщетно пытаясь ухватиться пальцами за струну.
- Говори, паскуда! - рявкнул Петя. Я захрипела и показала пальцами на горло, мол, не могу говорить.
- Отпусти ее, Петя, все равно никуда уже не денется, - разрешил Миша, и удавка ослабла, но не исчезла. - Ну, мы слушаем.
Отдышавшись, я просипела:
- Вы психи чертовы! Что вы себе позволяете с клиентами?! Вы меня не за ту приняли!
- Не за ту? - усмехнулся Миша и достал из бардачка мой паспорт. - Да нет, вроде бы все правильно. - Он раскрыл возле моего плеча паспорт, сверяя снимок с оригиналом. - Копия, можно сказать. Мы хорошо рассмотрели тебя, еще когда ты у нас на лавочке у подъезда сидела. Просто не хотелось потом с трупом возиться, из квартиры его вывозить. А так ты сама вышла, в машину села... Так какого хрена тебе нужно? Кто ты такая? Мы ведь все равно узнаем, когда отрежем тебе уши и сожжем пятки.
- Может, уже начнем? - прорычал сзади Петя. - Чего тянуть?
У меня над правым ухом послышался характерный щелчок выскочившего лезвия.
- А вы кто такие? - зло спросила я.
- Мы? - Миша довольно осклабился. - Мы люди, родная.
- Что-то не похоже.
- А ты всмотрись получше. Мы ведь не грохнули тебя и твоего дружка на той хате, хотя могли. Но мы не любим лишней крови, просекаешь? Мы честные воры. Если бы ты за нами не полезла, как глупая обезьяна, а потом еще и в прицеп не запрыгнула, то сейчас бы жила спокойно. Мы не любим, когда кто-то сует свой нос в наши дела. Между прочим, мы прихватили с той хаты видеокамеры и пушку, что лежала под подушкой на диване. - Он вытащил из-под сиденья пистолет Родиона и повертел им перед моим носом. - Что, старушка все-таки успела кому-то накапать? - Он просверлил меня холодным взглядом. - Вы что, из ментовки?
- Нет, мы частные детективы.
- Черт! - выругался Петя. - Говорил, надо было их замочить! Никакие они не менты!
Мишины глаза потухли, он выпятил нижнюю губу и сочувственно вздохнул:
- Что ж, это меняет дело. Надеюсь, твой коллега никогда не узнает, что с тобой случилось. Кончай ее, Петя. Только не ножом...
- Постойте! - дернулась я, удерживая руками натянувшуюся удавку. Можно один вопрос перед смертью?
- Валяй.
- Почему в квартире так хотелось спать?
Они переглянулись и заржали. Миша сквозь смех проговорил:
- Вы бы свет включили, и сна как не бывало.
- То есть как это? - опешила я.
- А это уже секрет фирмы. Давай, Петя, заканчивай...
7
...Петю мне пришлось убить. Он сам напросился. Когда я ударила Мишу по горлу и тот отрубился, Петя, видимо, от неожиданности, ослабил удавку, которую опять держал двумя руками. Дернув рычаг под креслом и упершись ногами, я резко двинула кресло назад до самого упора, зажав бандиту ноги. Тот взвыл, но удавку все же не выпустил, и струна начала разрезать мне горло. Тогда я, закинув руку за голову, вонзила свой страшный коготь на мизинце в его кулак. Он опять закричал, но снова до него не дошло, что нужно отпустить меня и бежать со всех ног. Вместо этого бандит цеплялся за удавку на моей шее, как за собственную жизнь. Миша без движения лежал на руле. Я не могла говорить и дышать, хрящи на горле уже трещали, из порезанной кожи текла кровь, но он не мог быстро убить меня таким способом - Акира бы очень расстроился, если бы узнал, что его воспитанника можно уничтожить какой-то вшивой удавкой. Он научил нас специальному приему против этого излюбленного азиатского способа убийства. Нужно просто уметь правильно двигать горловиной, не давая струне впиться намертво в одно место. И не пытаться отодрать удавку от горла, а доставать убийцу за спиной всеми мыслимыми способами. Поскольку я сидела в машине, то возможностей для этого было не очень много. Больше не раздумывая, я ткнула всей своей звериной пятерней куда-то назад, где, по расчетам, должно было находиться его лицо. Хоть на пальцах и не оставалось железных ногтей, но все равно я могла пробить ими дюймовую доску. Петя дико закричал, и удавка сразу ослабла. Потом он затих. Повернувшись, я увидела, что у него больше нет глаз и он не дышит. Вольному - воля...