Оттого что выпал снег, казалось, стало еще тише. Кругом почти никого не было. Несколько человек шли домой после праздника — вид у них был тот еще. Какой-то старичок выгуливал собаку непонятной породы — смешную такую, маленькую, похожую скорее на крысу. Он взглянул на меня — я улыбнулся ему, и он свернул в сторону. Я шел по парку, переполненный всем, что случилось: медитация, свет, снег. Все пакости улетучились. Все будет хорошо. Пойду домой, позову Энн Мари и Лиз и приведу их сюда в это снежное царство.
Я вспомнил, как пару лет назад на Рождество был настоящий снегопад, и мы с Энн Мари вылепили на заднем дворе большого снеговика. А на закате небо стало розово-синим — просто сказка. Но сегодня снеговика не вылепишь. Я присел и потрогал снег рукой. На мгновение он показался мягким - и тут же пальцы свело от холода.
Я принес белочкам орехов — нашел пакетик в Центре на кухне, когда заваривал чай. Они такие ручные, подходят к людям совсем близко, даже на руку садятся и берут орешки крошечными лапками. Прелестные они, честное слово - глазенки такие маленькие, и хвостики пушистые в белую крапинку.
И вот я достаю орешки, как этакий святой Франциск Мэрихилла, убежденный, что теперь я просветленное существо. И какая-то белочка бежит по дорожке, взбирается по штанине ко мне на руку, и, прежде чем я успел бы сказать «ринпоче», эта бестия, глядя мне прямо в глаза, цап меня за палец — и удирает. Кровь так и хлещет, и у меня такое чувство, будто на меня напал дикий волк, а не чертова белка. Как же так? И главное, как она посмотрела на меня, как посмотрела - будто хотела сказать: «На тебе, выкуси».
Минуту я стоял в оцепенении, и вдруг до меня дошло: надо ведь что-то делать. Вроде прививки от столбняка. И как это, интересно, — в полвосьмого, новогодним утром? Боже мой. Придется идти в «Вестерн» .
Травматологическое отделение — это вам не сериал «Скорая помощь», и женщина в регистратуре — не медсестра Хэтуэй . И я ее понимаю — должно быть, мало радости дежурить под Новый год, а судя по виду большинства посетителей, ночка была бурная. Шутника ей только не хватало.
— Простите, пожалуйста, — говорю.
— Будьте добры, назовите имя и фамилию. — Перед ней формуляр, и она собирается его заполнить.
— Я просто хотел попросить совета.
Поднимает голову и сквозь очки пристально смотрит на меня.
— Понимаете, я не знаю, нужно ли меня лечить. Дело в том…
— Мы сегодня загружены. Если срочная помощь вам не нужна, обратитесь после праздников к участковому врачу.
— Помощь, может, и нужна - я не знаю. У меня тут, вроде, травма.
Она отложила ручку.
— Каков характер травмы?
— Белка укусила. — Я протягиваю руку, и она видит, что все в крови. — Надо делать прививку от столбняка?
Ни тени улыбки.
— Если в последние десять лет не делали, надо.
— И что, прямо сейчас? У вас много народу, я мог бы прийти в другой раз.
— Даже не думайте. Я заполню карту, и вас примут в срочном порядке.
Мне не терпелось рассказать обо всем ринпоче, но он был в отъезде. По дороге домой я все думал: как же так? Я пережил нечто невероятное, такое просветление — все как описано в книжках; а потом какой-то пустяк, какая-то чертова белка меня цапнула — и все пропало, будто ничего и не было. Смысла ни на грош.
Когда днем первого января зазвонил телефон, я решила, что это Джимми. Но голос был женский, довольно манерный, и незнакомый.
— Здравствуйте, это Лиз?
— Да.
— Меня зовут Барбара Меллиз. Мы с вами как-то говорили. Я знакомая Джимми, с семинара.
— Да, конечно.
— И он делал у меня ремонт.
— Да, я помню. Джимми сейчас нет дома. Ему что-то передать?
— Пожалуйста, попросите перезвонить, когда у него будет время. Это не срочно, я просто хотела узнать, не возьмется ли он за одну работу. Это не к спеху.
— Я передам.
— А как ваши дела, Лиз? Как встретили Новый год?
— Неплохо. Тихо, в кругу семьи.
— Тоже дело. Ну, рада была вас услышать.
— Спасибо, всего хорошего.
Джимми вернулся в третьем часу дня. Энн Мари была у себя, я сидела в гостиной. Он обошел диван и поцеловал меня в щеку.
— С Новым годом!
— Ну, привет.
— Угадай, где я был, - он помахал рукой – на большом пальце был налеплен пластырь. Я молча взглянула на него.
— В «Вестерне». В парке белка укусила.
— Молодец.