Виталий, Саня, Берг… Кого тут только нет. Смешно, но меня тут нет. В его ежедневнике нет даты рождения сына.
Лена 02081979
Ввожу очередные цифры и сейф характерно щелкает. На Юрку смотрю.
– Открыл?
Пожимаю плечами и дергаю ручку на себя.
– Да.
– Какой пароль?
– Лена какая-то.
– Не знаешь?
– Неа, – пожимаю плечами, – с кем он там спал, я не интересовался.
– Смотри, семьдесят девятый год. Ей сейчас… сорок пять.
– А ему шестьдесят.
– Да все равно, никаких Лен я искать не буду.
– Она важна для него.
Достаем бумаги, перебираем, долго читаем.
– Смотри, – я нахожу бумаги моего рождения. – Выписка от врача. Дата рождения – дата рождения Юры.
– Смотри, – показываю ему, – не выкинул. Держал для чего-то.
– Он же тебе дату рождения изменил.
– Ага, чтобы не нашли. 11.11.
Находим пожелтевшие листы с отчетами о состоянии здоровья Герц. Ему все докладывали. Он знал, что будет двойня. Знал, что мальчики. Даже знал, что родилось двое и здоровы оба.
– Как бы наша жизнь изменилась, если бы он нас двоих забрал? – размышляет Юра.
– Это были бы гонки не за жизнь, а за смерть. Ему нужен был всегда победитель. Он бы стравливал нас как мог, чтобы одного тренировать на другом. А потом сильного продвинуть, а слабого убрать. Я всегда был слабее тебя, поэтому… поэтому даже хорошо, что он взял одного.
– Как ты жил с ним?
– Ты же видишь, как у меня все… не как у людей. Половина глупостей я сделал ему назло.
– Я даже не представляю, как вел бы себя на твоем месте.
– Если бы принял его правила, то все было бы хорошо. Но есть один минус, ты стал бы как он.
– Я иногда завидовал тебе. Тому, что у тебя все есть. Ты никогда не нуждался в деньгах. Лучшая форма, обувь, телефоны. Теперь понимаю, чем за это надо было платить, – я киваю в ответ, он все понимает. – Ром, прости маму, – смотрит в глаза, – она переживает очень, и знает, что ничего не может исправить уже.
– Она не виновата. Я просто не знаю, как с ней общаться. О чем говорить.
– Просто общаться, как раньше. Можешь называть по имени отчеству. Можешь… как хочешь. Нет никаких правил. Она в себе это столько лет носила, ты только сделай шаг навстречу, она … в общем, ты увидишь, – я молчу. – Ром, одно дело Варя и Маша, я, но у тебя должна быть опора спиной. Твой отец уже тебе не опора, скорее, груз. А я хочу, чтобы мы все вместе собирались, отдыхали. Ты же мой брат. И у нас есть мать. Она не отказывалась от нас. Она сохранила нам жизнь, выносила, просто подталкивала друг к другу.
Юрка и так всегда как брат был. Принять это - мне даже не надо напрягаться. С матерью сложнее. Ее никогда не было. А та, что была вместо нее – умерла и долгое время я считал, что из-за меня.
– Она будет ждать столько, сколько тебе понадобится, но жизнь бывает коротка, а потом жалеешь о том, что не сделал.
– Ты еще психологом на полставки работаешь? – подкалываю его, чтобы сменить тему.
– Да. На пенсии книгу напишу, путь от прокурора до психотерапевта. Реально, с каждым надо поговорить, все объяснить, мозги на место поставить.
– Тобой бы он гордился.
Юра вздыхает.
– Ну… мне и без его гордости хорошо.
– Смотри, – протягивает мне фотографию. – Знаешь ее?
– Неа.
Старая фотография, края уже пожелтели, хотя и сложена аккуратно в белый конверт.
– Хочешь по базам прогоню, посмотрю кто? Хранит в сейфе, значит, это важно.
– Давай.
Юра сразу фотографирует и кому-то отсылает.
– Смотри, документы из какой-то психиатрической клиники. Чеки за оплату.
– Черкасова Анна.
Вдоль позвоночника неприятный озноб. Аня? Быстро пролистываю – последний платеж год назад. Почему год назад? Что теперь?
– Мне надо туда.
– Кто это?
– Няня моя. Она… умерла, мне еще и десяти не было.
– Завтра туда поедем. Ночью нас все равно никто не пустит.
– Мне надо сейчас. Хотя бы узнать, что с ней. Жива или…
– Анна Черкасова умерла год назад. Остановка сердца.
Я переглядываюсь с Юрой. Она была жива. Она была жива и он просто спрятал ее от меня. Всегда говорил, что она растит из меня девчонку. Она была жива. Он даже смерть ее инсценировал, чтобы я всегда боялся, чтобы всегда подчинялся ему и слушался.
Я рассказал все Юре вчера. Хотя не хотел. Это пятно на моей жизни. Травма детства. Никто не приехал ее хоронить, просто перевели деньги и заказали похороны. Тихие, спокойные, без посторонних.