И вот он есть вроде… Два даже папы. Но без мамы рядом с папой все равно не то.
Найти бы такого, чтобы меня любил, и дочку. А главное, чтобы я его любила.
За спиной щелкает замок.
Оборачиваюсь.
Рома заходит в дом.
Защелкивает дверь.
Значит, один…
Цепляет взглядом. Молчаливым, глубоким. Не ожидал меня тут увидеть. Похоже, разговор на завтра откладываться не будет…
Разувается, снимает куртку.
Вернулся. Хотя не собирался.
Проходит в гостиную и садится в кресло напротив меня.
Молчит. Смотрит исподлобья.
Меня передергивает от этого взгляда. Не собирался же возвращаться… Что изменилось? Что такого узнал? Или что решил с Юлей?
– Вот скажи, за-чем?
В таком напряжении сложно понять, о чем он.
– Что… зачем?
– Зачем ты снова вернулась? А? Почему нашла именно меня? Почему ни к кому больше не пошла? – В глаза жестко произносит. Когда звал меня посидеть с ними, не думал, что этим закончится. Хотя я догадывалась. – У тебя – брат, родители, друг-прокурор, сестра-следователь. Куча людей, к кому ты могла обратиться за помощью! Почему на меня снова все сваливаешь? – У него в голосе столько боли. – Есть хоть одна реальная причина, почему я, а не кто-то из них?!
Реальных причин хочешь, Рома?
Мне тоже уже надоело врать.
Глава 15
– Почему “снова”? Тогда я ничего не взваливала на тебя. Я просто уехала. Как ты хотел, между прочим. – Выпрямляюсь, Рома поднимает на меня взгляд и усмехается. Злит еще больше своими насмешками. Провоцирует. Давно хочет этого разговора. – Я слышала тогда в больнице все. Ты сказал, что мне надо уехать. Что это конец. Что не будет больше ничего. Что ты уходишь. Что я снова на тебя сваливаю? Тогда я решала твои, – тычу в него пальцем, – проблемы. Тебе хотела помочь. Собой рисковала.
Поднимает руки и хлопает.
– Все?
– Что все? – не понимаю его.
– Это все, что ты сделала? А после того, как сбежала, что было? Замуж выскочила за англичанина своего. Вот так просто.
– Вот так просто? Не просто, но… – осекаюсь, – я не могла по-другому.
– О! – показывает мне большой палец. – Вы тут в дерьме купайтесь, а я буду прикидываться жертвой и овсянку есть.
Бьет по больным местам.
– В каком дерьме? Я ради тебя то видео отправила, чтобы с тебя все долги списали. Я жизнью ради тебя рисковала. Я любила тебя! Все, что могла делала, чтобы с тобой быть. А ты сказал, уезжать! – Слезы текут по щекам. Сколько лет копила, ждала этого разговора. Чтобы хотя бы на каплю понял меня.
– Да, бл*, сказал! Но я еще много чего говорил! Как-то ты выборочно только запомнила, – повышает голос.
– Для тебя все закончилось после этого! Где ты там купался из-за меня? А если у тебя были проблемы с твоей фирмой, так это не из-за меня.
Смеяться начинает. Губу прикусывает.
– Ты так и не узнала ничего…
– Что не узнала?
Рома уходит к себе в кабинет, возвращается через минуту с какими-то бумагами. – Ты когда подписывала с Ульрихом документы, читала их?
– Да, – уверенно отвечаю, хотя не помню. Читала вроде.
– Зрение тебе может проверить тогда, раз читала. Это документы, которые ты с ним подписала. Листай.
Я только по заголовкам пробегаю. Соглашение с моделью. Расписка модели. Везде вписаны мои данные.
– Какая модель? – Этого я не помню.
– Ты его модель. На пять лет.
– Я это не подписывала.
– Подпись внизу не твоя?
Проверяю на всех страницах…
– Моя…
– Ты на пять лет ему себя продала моделью. Ты не видео продала, ты себя продала.
Я поднимаю на Рому глаза. Машу головой из стороны в сторону.
– Нет...
Не могло этого быть. Нет.
– Это не правда.
– Это правда.
Четыре года прошло. Он потребует все отработать?
– Посчитать или сама посчитаешь, сколько он на тебе бы заработал за это время?
– Сколько?
– Сколько? Весь мой бизнес, моя квартира, моя репутация Ты охренеть как дорого стоишь.
Я пробегаю взглядом по договору. Я не читала… помню что-то подсунули, быстро надо подписать, я не читала… не читала…
– Я просил тебя всего лишь доверять мне. Понимаешь, верить? Потерпеть. – Рома садится в кресло, упирается подбородком в скрещенные ладони. – Но ты все решила сама. Все похерила, что было. Ты жертвовала тем, чем не надо было. Я в таком дерьме был, пока ты там замуж выходила, фотографии счастливые делала. Ты хоть раз вспомнила о ком-то из нас? Ты не одна всем пожертвовала.
Я закрываю рот рукой, слезы душат, не дают сделать вдох. Я ничего не знала. Я даже не догадывалась. Сердце выкручивает как в центрифуге. Оно кровоточит и взорвется сейчас как вулкан, который так долго копил недосказанность и непонимание.