– Так легко тебе, заплакала и все. А мне что делать? Почему я должен сейчас снова всем рисковать? А? Нахера мне это? Решить твои проблемы, чтобы потом в Англию спокойно свалила?
Меня как будто бросили в ад. Но не бросили, пожалели… поднесли туда, показали, что там, а потом обратно забрали. Глаза открыли на все.
Я подхожу к Роме, опускаюсь на колени.
Я столько лет жила с мыслью, что он во всем виноват, ничего не понял, не дорожил мной никогда, легко отказался, а… теперь все сломалось.
– Спасибо, – утыкаюсь лбом в его колени.
И дочку скрыла… из-за этого всего.
Мы как пешки в чьей-то игре. Нами воспользовались, выкинули с поля, разыграли партию.
Рома встает, отходит от меня.
– Всё! – Разводит руки в стороны. – Нет на тебе никакого долга. Ты свободна. У тебя муж есть. Ты замужем. Где он? – Рома повышает голос.
Я поднимаюсь. Слезы высыхают, хотя глаза все еще щиплет.
– Тебе мало, что я тогда все потерял? – Идет на меня, я машу головой из стороны в сторону и пячусь назад. – Я могу снова не знать, что ты там натворила, что скрываешь. Почему именно тебя преследуют? Ничего не знаю, но догадываюсь, что снова мне тебя спасать, – упираюсь спиной в прохладную стену. – И снова, сука, всем рисковать. – Ударяет кулаком рядом со мной. – Ты замужем. У тебя ребенок. Я что вам подопытный, которого не жалко и можно использовать, когда захотите? Ради чего я рисковать должен?
Теперь мне страшно еще больше. Потому что у меня один шанс из ста, что поможет. Дураком надо быть, чтобы два раза на одни и те же грабли.
– Ради чего? – шепчет в лицо.
Язык к небу присыхает. Это так легко сказать со стороны. На самом деле безумно сложно. Это не деньги, которые можно заработать. Это жизнь, которую нельзя просто так забрать, а потом вернуть.
И он так близко. Как в том танце. Злится, ругается, но не сделает мне ничего. Мне и прикасаться не надо, чтобы вибрации от него почувствовать .
Смотрит в глаза. Зрачки темные расширяются на ходу. Часто дышит, облизывает губы. Ждет ответа.
Я не знаю, что делаю… Так… просто… коснуться его хочется. Хотя бы еще раз… последний… он не простит за Машу…
Кладу руки ему на талию и сжимаю пальцы.
Миг.
Мир на паузу становится.
В глазах вижу все, о чем говорил, не врал, и я верю ему. Там борются и приятные моменты прошлого, и дико рвущее настоящее. И все это толкает вперед.
Холодные шершавые губы на моих. Жестко раздвигает их, впивается. Втягивает до боли и прикусывает. Придавливает телом к стене. Сдавливает грудь. Кислород стремительно весь из меня вытекает. Легкие горят, но остановиться не могу.
Впиваюсь ногтями в его рубашку, к себе прижимаю.
Эмоции срывают стоп-краны. Слезы не остановить. Они обжигают щеки, губы.
Нельзя так врать… Ну, нельзя… Не правильно…
Я силой воли разрываю поцелуй. Часто дышу.
– Маша твоя дочка, – шепчу в губы.
Глава 16
Роман
Она как наваждение какое-то. Как затмение. Перекрывает своим фоном реальность. Выворачивает наружу то, что хочется спрятать ото всех.
И я вот только все наладил, какие-то перспективы увидел, выплыл наконец из прошлого, а она снова накидывает на шею камень и тянет вниз…
– Ради чего?
Смотрю ей в глаза. Даже не знаю, что хочу услышать. Помочь ей не сложно, но я тоже человек. Тоже переживаю. И, когда ставишь на кон все ради одной единственной девушки, а она сбегает и выходит замуж за другого, это демотивирует. Ради нее не жалко, а вот чтобы какой-то хрен потом думал, что он герой, то этого не будет.
Давлю на нее морально. Рассказать про все, что было, могу, но не буду. Жалость ее не нужна.
Но хочу, чтобы чувствовала, как я изменился. Как каждый ее поступок отразился и отпечаток поставил.
Варя вжимается в стену. Смотрит на меня. И там нет страха. Все равно доверяет мне. Даже после того, как разговаривал с ней. А меня распирало, так хотелось, чтобы хоть на чуть-чуть ощутила, как меня тогда штормило от всего этого.
Кладет руки мне на талию.
Дьявол, Варя.
Пара прядей светлых волос выбилась из хвоста, родинка на шее, маленькая, раньше и не замечал ее. Цепочка серебряная на шее. Аккуратная, хрупкая, на ней кулон какой-то прячется под толстовкой.
Варя сжимает свои пальчики на моей талии. С силой стягивает ткань в кулаках.
Прижимаю сильнее к стене. Какие там девушки были после нее, все на одно лицо, стираются в массу одну. Так из них никто не смотрел.
Не ждал так долго никто. Не выматывал так нервы никто.
Твою мать.