Потом решать буду, что делать дальше.
Придавливаю грудью к стене, чтобы не сбежала. Ловлю дрожащие губы своими и впиваюсь. Злость поднимается из глубины подсознания. Злость на самого себя, что хочу ее также как раньше. Что, дьявол, столько из-за нее вынес, а все равно тянет. Втягиваю нижнюю губу, до боли, что стонать начинает. Ногти ее на коже чувствую.
Прикусываю. Черт. Только так и могу сделать больно, высшая форма мести от меня. Только ей такая месть и нравится, мазохистка чертова.
А потом кожей чувствую влагу. На губах.
Варя отстраняется. Я отпускаю.
Идиот… Сделал больно. Отвел душу.
– Извини, – произношу одновременно с ней и отстраняюсь.
А потом начинаю разбирать ее слова. Дроблю на слоги. На буквы. И снова собираю все в одно слово.
В горле пульсирует и отдается эхом ее фраза.
– Дочка?
Переспрашиваю. Как будто услышать от себя это хочу.
– Если шутка, то не смешно.
Пульс громче грохочет от того, что она молчит. Губы горящие поджимает.
В комнате хоть и полумрак, но огни от гирлянды играют у нее на лице, в глазах.
– Да, Маша твоя дочка. Ты спрашивал ради чего, – шепчет несмело, – ради нее помоги мне.
Сжимаю кулаки, выдыхаю.
– Ты потеряла ребенка. – Отхожу от нее. – Или это тоже был обман? Ты хоть когда-нибудь правду вообще говорила? – Повышаю голос. Не понимаю, ну как?!
– Нет, – Варя машет головой из стороны в сторону. – Я не врала. – Смотрит в глаза, обнимает себя. Хочется ей верить, но я не верю.
– Я с Валерой говорил, он подтвердил, что ты ребенка потеряла. Ты что обманула всех?
– Можешь сделать тест, если не веришь, – стирает со щеки слезы.
– Тогда как?!
– Подожди, – уходит в комнату.
Моя дочь? Моя дочь…
– Садись, – киваю на диван.
Варя протягивает мне раскрытый Машин паспорт.
Даттон Мария Эдвардовна.
Дьявол.
– Отсчитай девять месяцев от даты ее рождения. Получишь период, когда, мы с тобой…
Все совпадает. Опускаюсь на кресло. Закрываю паспорт, упираюсь уголком в ладонь и смотрю на Варю, потому что я ни хера не понимаю, что происходит.
– Маша – это чудо, – Варя не сдерживает слезы, не стирает их, смотрит в потолок, улыбается кому-то. – Я тоже думала, что потеряла ребенка, но потом пошла на плановое обследование и узнала, что беременна...
– Я не понимаю, – перебиваю ее, но честно не могу сложить в одну картину. – Хочешь сказать, что врачи ошиблись? Валера сам мне говорил! Я доверяю ему.
– Валера хирург, но не гинеколог. У меня была двойня, и я потеряла одного ребенка, второй выжил.
Шах и мат.
Двойня? От меня?
– Хочешь сказать, что у нас должны были родиться два ребенка?
– Да. Но тогда был очень маленький срок и второй плод просто не заметили.
Ох****. Я фокусируюсь на зеленом огоньке гирлянды. У меня могло быть двое детей. Тогда уже. Три года назад. Я сейчас водил бы их в сад, на выходные возил на горки кататься, мультики бы смотрел, гусей бы выбирал.
– Если не веришь, можешь сделать тест, я не вру. Хотя ты и сам чувствуешь это. – Слушаю ее и запускаю руку в волосы. – Она так к тебе тянется, хотя я ничего для этого не делаю.
– И что? – поднимаю на нее глаза. – Ничего не екнуло сказать? Мысли даже такой не появилось? Какого хрена фамилию и отчество ей дала. Какая она к черту Эдвардовна, а? Ты не думала, что я имел право знать?
Варя выдыхает, но смотрит в глаза. Сопротивляется мне.
– Имел. И я собиралась рассказать. В тот же день, как узнала, хотела тебе написать. Надеялась, что ты успокоился, что все можно вернуть назад. Что ты скучаешь, жалеешь, что я уехала. – Дрожит вся, кусает ноготь на пальце, но рассказывает.
Я тогда в таком состоянии был, что некогда было ни скучать по кому-то, ни жалеть о чем-то.
– И почему не позвонила? Отомстить так захотела?
Варя натягивает на ладонь рукав и вытирает им слезы.
– Я любила тебя, да я бы за каждую возможность хваталась, чтобы вернуться к тебе. Я до последнего верила, что та ситуация не повлияет ни на что, что мы помиримся, что ты также меня любишь, как я тебя. Тем более у нас ребенок, – Варя тоже смотрит на мигающую гирлянду на елке. – Но я зашла на тот сайт.
– Нееет.
Я уже понимаю, что она там увидела. Даже какие, блин, выводы сделала.
– Да. – Она стойко держится, но слезы все равно двумя потоками из глаз. – Ты там… с девушками. С двумя. После меня. Весь тот период я мучилась, скучала, жить не хотела, думала, что ребенка потеряла. Боже, не просто ребенка, а ребенка от мужчины, которого любила. Твое продолжение. Твою копию. Половину тебя. Я все это потеряла в тот день, когда тебя спасала… А ты изменил мне.