– А если бы была девочка? – с опасением уточняю.
– Он бы не взял ребенка. Ему нужен был только один мальчик. Ни два, ни девочка, ни кто-то еще. Так вот я пошла делать аборт, я хотела оставить одного мальчика, чтобы Бергман его забрал, а мне не осталось никаких напоминаний об этом. Но не смогла это сделать. Вы, – смотрит то на меня, то на Юру и улыбается, вы уже шевелились у меня в животе. Толкались, играли. Тогда уже боролись. Вы уже были моими детьми тогда, независимо от того, кто отец. Юрин отец, он знал обо всем, помогал мне. И в какой-то момент мы решили оставить вас двоих себе и сбежать.
– У нас был шанс жить вместе? – переспрашивает Юра.
Лучше бы они сбежали. Лучше бы я в нищете жил.
– К сожалению, с Бергманом нет, – машет головой Юрина мама. – Мы с Сашей все распланировали, нашли, где мне пожить, но меня нашли раньше. Увезли. Закрыли в какой-то квартире под охраной. Не выпускали никуда. Сбежать не было возможности, потом одной ночью его привезли избитого всего. Мы искали способ сбежать и почти успели, но у меня начались роды и на этом все заканчилось. Для нас всех. Саша даже сделать ничего не смог. Принял роды и исчез на несколько дней. Появился снова весь избитый. Он пытался остановить их и не дать вас разделить. Но разве против Бергмана есть приемы… Он пригрозил расправой, если будем искать тебя, – смотрит на меня. – И, если он узнает, что мы ослушались, то убьет нас всех. И он не врал. Я то и дело слышала, как кто-то погибает из той больницы, случайно, трагично, загадочно. Как будто все было завязано.
Даже Юра просто вздыхает. Ни у кого нет слов от того, что сделал мой отец. Наш отец. Ради чего? Ради каких-то своих амбиций? Чтобы потом вот так меня подставить или убить, когда надо будет…
– Будь моя воля, я бы никогда тебя не бросила или не отдала бы вас двоих. Меньше всего в жизни я хотела вас разлучать.
В горле дерет, хочется плакать, но слез нет. И ее понимаю отчасти, но принять это не могу. Можно было найти способ. Или нельзя… я сам всегда на крючке у него был. А что могла сделать женщина против него?
– Давно вы знаете?
Она кивает.
– Мы были на соревнованиях, Бергман сидел за мной, с кем-то разговаривал и сказал одну фразу, она у меня запечатлелась еще с тех времен, когда он заставлял меня родить ему сына.
– Какую?
– Ты победил на соревнованиях, – смотрит в глаза мне, – и он сказал кому-то, что побеждает того, кто готов идти до конца. Я узнала голос, интонацию, то, с каким удовольствием он это говорил. Я не делала никаких тестов, убежала. Но тогда поняла, что ты тоже мой сын. Но подойти и сказать это было опасно для всех.
– Я до сих пор не могу поверить, – выдыхает Юра.
– Я тоже.
– Если бы мы не попали в одну секцию по дзюдо никогда бы не познакомились?
– Кто знает, – пожимает плечами Юрина мама, – но я была рада, что вы дружили, даже не зная, что братья.
– У тебя капельница закончилась, – кивает Юра, – я позову медсестру.
Юра оставляет нас, а Ирина Анатольевна, пользуясь моментом, подходит ко мне ближе.
Присаживается рядом и берет за руку.
– Ромочка, я понимаю, что это сложно понять и принять. Но хочу, чтобы ты знал, ты всегда будешь моим сыном, о котором я плакала каждую ночь, что не могу быть рядом, что не могу воспитывать и растить, что не могу слушать тебя и поддерживать, не видела как ты сделал первый шаг, не слышала первых слов. Я так много упустила…
Мама… у меня есть мама. Разрывает надвое. Что не пришла вовремя, не забрала, оставила проходить через это одному, но я ей верю, что отец бы им всем устроил такую жизнь, что страдали бы все. А может их уже и не было бы в живых.
– Рома, если когда-нибудь сможешь простить и захочешь общаться с нами, мы всегда тебе рады. Ты мой сын, как и Юра. Он всегда хотел брата, а я… у меня больше не получалось забеременеть, я знала, что когда-то тебя найду. Я искала тебя каждый день. Устроилась работать в ЗАГС, проверяла каждого ребенка, рожденного в тот год. Я знала, что буду искать тебя до конца жизни, пока не найду.
Глава 48
– Папотька, – Маша перед всеми протискивается и тянет руки, чтобы ее первую на руки взял. И как бы ни хотел обнять сначала Варю, беру Машу на руки.
Она одной рукой обвивает за шею по-деловому. Когда-то я также мечтал, чтобы отец взял на руки, когда приходил с работы, поставил бы меня на первое место в своей жизни. Но ему всегда некогда было. И мальчишке не нужны эти нежности.
А детям всем нужны. И девочкам, и мальчикам.
– Привет, – свободной рукой притягиваю к себе Варю и целую в щеку.
– Ты как? – шепчет мне на ухо и утыкается в шею.
Часто дышать начинает, как будто вот-вот и расплачется.