– Варь, а если найдут что-то на меня?
Я вздыхаю. Сложно это все.
– Я не верю, что ты это сделал. Маленький мальчик с такой жестокостью… Ты не такой, – он усмехается моей наивности. – Я знаю. Я бы в другого не влюбилась.
– Варя, – притягивает меня к себе. – что я без тебя делал раньше?
– Глупости.
– Не боишься меня?
– Неа. Разобраться надо с этим всем. Да, факты об этом вроде говорят, но я не верю, потому что ты сам этого не видел, а создать вокруг ребенка какую-то ситуацию и заставить его в это поверить, не сложно. Я вот так для Маши в Англии создала иллюзию семьи и она в нее поверила.
– Давай, знаешь, что сделаем?
– Что?
– Сходим к врачу, который мне помог, потом обыщем дом твоего отца.
– Развести тебя еще надо с мужем, – дополняет Рома.
– А ты женишься на мне?
– Ты же сказала, что не возьмешь фамилию Бергман.
– Хочешь, мою бери, будешь Озеровым. Я не против.
Глава 53
Без пяти десять. Мы с Ромой приезжаем чуть заранее, еще раз обговариваем все с Юрой. Он подготовился, Эд точно не будет обижен. Лишь бы согласился на развод и подписал, что претензий не имеет.
В дверь кто-то стучит, я невольно перекрещиваю пальцы, хоть бы он… И выдыхаю, когда вижу его. Значит, скорее всего, он согласен.
Юра ведет себя отстраненно и непредвзято. Здоровается, пожимает Эду руку. Знакомится. Все знают английский, никто не говорит при нем на русском, чтобы не было непонятных ситуаций.
– Я могу с Барбарой поговорить наедине несколько минут?
Рома недовольно переглядывается с Юрой, тот кивает на дверь.
– Я рядом, если что, – целует меня в голову, показывает всем видом, чья я теперь.
– Барби…
– Ты согласен.
– Я с родителями вечером говорил, они сказали, что тебя все равно не удержать. И еще сказали, что ты самая честная из русских и что они тебе доверяют, – я невольно усмехаюсь.
– Пусть приезжают в гости. Я всегда рада их видеть, как и Маша, думаю, обрадуется.
– Мы решили продать тут все.
– Не надо, Эд. Правда, все классно будет. Вот увидишь. И у тебя повод приехать и с Машей пообщаться. Ты же хоть и не родной, но близкий для нее человек. Давай, решайся. Эд, если ты по-человечески относишься, то и к тебе так относиться будут. Никто не желает тебе плохого.
– Ага…– оборачивается на дверь, – кое-кто очень даже хочет.
– Он ревнует просто.
– Ладно. Зови его. Подпишу отказ от отцовства. Если ты уверена.
– Уверена, Эд. Спасибо тебе.
Поднимаюсь и зовут ребят. Незаметно киваю Юре. Он все понимает. У него все готово. Прокурорские связи творят чудеса. Он договаривается с судьей, в консульстве, кучу связей поднимает, чтобы нас сегодня-завтра развели и переоформили отцовство. Мне и не верится, что так быстро можно все это провернуть при огромных возможностях и деньгах, конечно.
– Ну, что? – выходим от Юры, – к врачу?
– Нет.
– Ты обещал.
– Я не обещал.
– Я тебя записала уже.
– Варь…
– Ром, это не только тебе надо, но и нам с Машей. Мы хотим, чтобы у тебя все хорошо было, чтобы ты не боялся кошмаров, не боялся крови. Это же все… связано. Ты не виноват ни в чем. Я больше, чем уверена.
– Но это не докажет ничего.
– А мы не будем никому ничего доказывать. Главное, чтобы ты это знал и не винил себя.
Кладет руку мне на шею и притягивает к себе.
– Люблю тебя. Ты меня успокаиваешь.
Целую в ответ его в шею и обнимаю за талию.
– Давай, к врачу, потом к Маше. Она ждет уже нас. Мама говорит, от окна не отлипает.
Я сама через это проходила. Сама погружалась глубоко в прошлое, сама видела смерть родителей. Никому не пожелала бы это пережить, но Ромку насильно туда отправила. Он должен. Сказал, что проще будет, если меня не будет рядом в этот момент. Поэтому с его разрешения мы делаем запись. А я сижу под кабинетом и жду, когда закончится его сеанс. Нервишки пошаливают. Это я так хочу, и мне кажется, что так было на самом деле. А если вдруг нет? Ну, вот… один процент, что нет. Или он не так поймет все. По-другому увидит и еще сильнее убедится, что был виноват.
Он выходит из кабинет мрачный. Психолог тоже мне ничего не комментирует. Рома сам должен рассказать, ей элементарно нельзя. Но он же ничего не рассказывает.
– Потом, Варь.
Я свое любопытство сейчас просто на цепь сажаю и прикусываю губу, чтобы не лезть. Он не в себе, но так глубоко это держит, настолько потрясен, что даже мне не хочет сейчас ничего говорить. Расскажет, я знаю, поэтому даю ему это время.
Мы выезжаем за город, едем какое-то время. За окном пасмурно и дождь накрапывает, но мы заезжаем за цветами и куда-то целенаправленно едем. Так все загадочно. Подумала бы, что едем к моей маме, но мы живем в другой стороне.