- Я тоже могу, - простонал Диего, утирая слезу. – Расскажите только, что надо делать…
Ракель наспех кивнула и поторопилась в палату. Ее новое занятие оказалось гораздо труднее, чем скрытые съемки знаменитостей. Беспрерывный стон и ужасающий вид Кевина, казалось, вот-вот сведут ее с ума.
- Ах, что же будет, когда он узнает о своем изуродованном лице? Ведь съемки в кино – самое главное в его жизни! Боже мой, что я натворила! Ведь это все из-за меня!
Тут Кевин открыл глаза и посмотрел на нее совершенно безумным взглядом.
- Ты, ты меня фотографировала, проклятая шпионка! Вон отсюда!!! – он замахнулся уцелевшей рукой и со всей дури огрел Ракель одеялом.
- Тише, милый, прошу тебя, успокойся! – она пыталась урезонить его, получая новые шлепки.
- Да, сестра, мы ведь предупреждали – он немного буйный. Выйдите на минутку, - посоветовал врач.
Ракель мужественно выполняла свою миссию до конца, не смотря ни на какие возникшие трудности. Она терпеливо кормила Кевина из ложки, в то время как он плевался в нее едой и осыпал ругательствами. Она стойко сносила его приступы бешенства, в один из которых он сорвал капельницу. Она ночи напролет смачивала его горящий лоб влажным полотенцем, не позволив себе задремать ни на минуту
- Благодарю вас, вы нам очень помогли. А теперь прошу вас покинуть госпиталь и отдохнуть, - сказал врач.
- Но доктор, я ни капельки не устала. Умоляю вас, не прогоняйте меня!
- Никаких но. Пока что вы свободны.
Не чувствуя рук и ног, с упавшим в пятки сердцем Ракель спустилась на колени у самого моря и отчаянно зарыдала.
- Господи, ну почему ты так жесток с ним! Это меня, только меня должна была изуродовать акула! За то, что я наделала своим дьявольским фотоаппаратом!
- Не вини себя, Ракель! Ты и так сделала достаточно, чтобы искупить свой обман! – всплакнула Марина, положив руку ей на плечо.
- Амига, ты не виновата в сложившейся ситуации! Зачем ему было заплывать так далеко! – всхлипнул Диего.
- Если бы я не сделала тех снимков или сразу призналась ему во всем, этого бы не случилось!
Трагедия превращается в комедию
Вдруг Ракель почувствовала чью-то теплую ладонь на своих заплаканных глазах.
- Что происходит? Диего?... Нет…
Перед ней возник веселый и улыбающийся Кевин Стар с абсолютно невредимым лицом, на котором не было даже мелкой царапины. Он стоял на обеих ногах и обнимал ее совершенно целыми руками, одна из которых все же была забинтована.
- Не понял? Амиго, ты что, нас развел?! – растерянность Диего мгновенно переросла в негодование и ярость и вылилась в тираду, длиннее, чем весь этот рассказ.
- Ну, ничего себе, заявочки! - вскипела Марина.
- Боже мой, дорогой, ты невредим! - счастливая Ракель целовала каждый сантиметр его лица, покрывала поцелуями руки, смотрела в его глаза снова и снова, будто не веря в происходящее.
- Ты не сердишься, что я тебя обманул?
Этот вопрос был задан, скорее, чтобы разрядить обстановку и немного успокоить дрожащую от избытка эмоций девушку. Вместо ответа последовал страстный поцелуй и всеобщая радость.
- Тьфу, кретин! – топнула ногой разъяренная балерина, наблюдавшая эту трогательную картину с террасы. – Клоун несчастный!
- Но актер все же высококлассный – этого у него не отнять, - недовольно добавила стоявшая рядом Летти.
- Мистер Стар, у меня имеются несколько кадров вашей бесстрашной борьбы с акулой, - как бы между прочим сказала Марина. – Но я опубликую их только с вашего согласия.
Чтобы окончательно расставить все точки над і, позволим себе небольшую ремарку. Очевидно, акула оказалась не слишком голодной и больше напугала отдыхающих и спасателей, нежели причинила какой-то вред. Если бы Кевин Стар героически не бросился к ней, она, возможно, и вовсе бы его не заметила. Как бы то ни было, жизни и здоровью актера ничего не угрожало, что вскоре обнаружилось в больнице. Ну, разве что ранение левой руки.
- Вы легко отделались, мистер Стар, - сообщил врач. – Завтра вы можете быть свободны и ходить к нам только на перевязки.
- Доктор, сделайте мне одолжение, - Кевин говорил вполголоса над самым его ухом. – Дело в том, что мне нужно проверить одну девушку, которую я люблю до безумия. Я хочу испытать ее чувства. Обещаю, если вы мне поможете, я вам щедро заплачу.
- Эге, вот оно что! – доктор весело подмигнул Кевину. – Оставьте – какие могут быть деньги, если речь идет о любви!
То есть, как вы уже догадались, трубки, капельницы, утки и прочие прилагающиеся к ним прелести – это хорошо поставленный спектакль одного влюбленного актера.