Мне же тесно в собственном теле. Марк продолжает говорить, но я не слышу ни слова. Почему он спрашивал у неё про дайвинг? И почему она так многозначительно до него дотронулась? Где и когда они успели подружиться? Александр планирует вместе с ней погружаться под воду?
Не выдержав растущего напряжения, я подхватываю сумку и встаю. Стул глухо скребёт плитку.
— Прошу прощения. Кажется, я оставила телефон в номере, — голос звучал бы ровнее, если бы не сбившееся дыхание.
Две пары глаз устремляются на меня. Марк смотрит разочарованно, а Александр… задерживается взглядом на моей щеке и, коротко кивнув в знак понимания, снова надевает
13
Александр
Песок сравнительно прохладный, как и ветер, дующий из-за скал, — утро только набирает обороты. Волны лениво шлёпают по кромке берега, погружая мозг в медитативный релакс. Зафиксировав маску, я затягиваю жилет и проверяю давление в баллоне. Дайвинг — моя вторая страсть после серфинга: познакомился с ним в Египте и практикую, когда появляется возможность.
— Morning, Alex, ready to get wet? (Доброе утро, Алекс, готов промокнуть?)
Бодрый, полный нескрываемого кокетства голос Клэр заставляет меня обернуться. Её синий гидрокостюм расстёгнут ровно настолько, чтобы привлечь внимание к груди, волосы распущены, что непозволительно для дайвера.
Несмотря на далёкий от профессионализма вид, Клэр неплохо держится на глубине — я видел пару её погружений и был впечатлён.
— Шестьдесят минут, двадцать четыре метра, классический свал. Ничего экстремального. Проверила регулятор? — я киваю на баллон в её руке.
— I’ll rely on your strong hand if anything jams (Положусь на твою сильную руку, если что-нибудь заклинит), — парирует она.
Язык её тела не даёт усомниться в намёке: кокетливое движение плечом, призывный взгляд из-под ресниц.
С таким прямолинейным флиртом я встречаюсь нередко. В современном мире женщины знают, чего хотят, и не стесняются дать об этом понять. В другой момент она бы наверняка меня заинтересовала, но сейчас по многим причинам не складывается.
— Будем рассчитывать, что моего вмешательства не понадобится, — сдержанно замечаю я.
Смех Клэр — сочный, заливистый и идеально натренированный. Опустив на лоб маску, она заходит в воду и вполоборота бросает:
— I’d trade half the tank for coffee after. Just saying. (Отдала бы полбаллона за кофе после. Просто говорю)
Справа, метрах в тридцати от нас, Марк продолжает практиковать наставничество. Рядом с ним по пояс в воде стоит Каролина. Верная своему обещанию, она не озаботилась спортивным купальником, и теперь на её огненно-красный верх глазеет добрая половина пляжа.
Я снова сосредотачиваю внимание на ластах, но потом снова смотрю. Безошибочно считав, когда волна толкнёт доску, Каролина встаёт. Взгляд невольно задерживается на её ногах, на плоском загорелом животе, на изгибе бёдер.
Прокатившись несколько метров, она неловко заваливается в сторону и уходит под воду. Порыв ветра доносит её смех: переливающийся высокими нотами и абсолютно искренний. В ней нет и толики опытной жеманности Клэр.
Всё, хватит. Я нахожу глазами дайверскую группу и, не глядя по сторонам, иду к ним. На глубине тоже есть много всего интересного.
Под водой царит умиротворяющая тишина, а некомфортное давление на грудь успешно выравнивается циклом дыхания: вдох-выдох, вдох-выдох. Клэр находится справа: чересчур активно гребёт руками, плывя против течения, но в остальном держится неплохо.
На двадцать третьем метре останавливаю группу, показываю «окей» и указываю в провал в скале: туда, где проплывает пятнистый скат. Клэр направляет на нас камеру и кружит из стороны в сторону в попытке сделать эффектный кадр. Я предупредительно мотаю головой, давая понять, что это небезопасно, но она только отмахивается. Видно, что из тех, кто любит достигать своего любой ценой и не умеет принимать отказов.
Через пятьдесят минут на дрифте нас подбирает лодка. Сняв маску, я выравниваю дыхание. Воздух на поверхности пахнет как никогда ярко: солью, водорослями и бензином.
— Coffee still on the table? (Кофе всё ещё в силе?) — Клэр распускает волосы, стряхивая с них воду. Несколько капель попадают и на меня.
— В баре при марине. Через час.
Кофе — это всего лишь кофе, пока его участники не договорятся об обратном. А в нашем случае этого не случится — за тридцать девять лет я научился безошибочно распознавать, когда внутренний голос говорит «да».
Хищница Клэр принимает моё согласие удовлетворённой улыбкой, и на несколько минут я наконец остаюсь предоставленным самому себе.