— Я обычно не плаваю, мне холодно даже в самой тёплой воде, — отвечает мама, звуча чуть приветливее, чем обычно. — Каролина, наверное, сходит чуть позже.
— Встать на доску не надумала? — Взгляд Александра перемещается ко мне, отчего я испытываю желание плотнее сжать колени. Лежать в развалку в его присутствии кажется немного вульгарным.
— Не уверена, что у меня получится. — От волнения мой голос взвивается. — Я немного понаблюдала, как вы катаетесь… Боюсь, для меня это слишком сложно…
— Лина, папа звонит, — мама трогает моё предплечье. — Нервничает, что бармен не понимает английского. Я подойду к нему.
Я машинально киваю. Взгляд Александра сфокусирован на мне, и это мешает так сразу переключиться.
— …Мне кажется, нужно в совершенстве владеть телом, чтобы уметь стоять на доске и не упасть, когда заносит…
Мои щёки снова предательски нагреваются, но я заставляю себя не разрывать зрительный контакт. Солнечные очки в этом смысле отлично помогают, пряча смятение.
— Главная фишка катания заключается в умении чувствовать волну, — в его тоне совсем нет снисходительности или желания поучать, есть только мягкое участие. — Тело само подскажет, где нужно идти напролом, а где — просто расслабиться и позволить себя нести.
— Звучит интригующе, — признаю я с кивком.
— Если решишь попробовать — я помогу.
Я сглатываю возникшее в горле першение.
— Научите лучше понимать тело?
Повисает короткая пауза. Тёмные брови Александра слегка сдвигаются к переносице, на скулах проступает тень желваков. Он словно разозлён тем, что разговор стал двусмысленным. Или ему, возможно, не понравился мой ответ.
— Я думаю, в реальности у тебя не возникнет с этим проблем. — Его голос приобретает оттенок вежливой отстранённости. — Раз уж Марк вызвался тебя обучать, правильно чувствовать волну он тоже сумеет тебе объяснить.
Здесь уже меня берёт раздражение. Почему что родители, что Александр постоянно твердят мне о Марке?
— Если я решу заняться серфингом, то хочу сама выбрать себе учителя. Или для вас это проблема?
В глазах Александра сужаются в удивлении, уголки губ вздрагивают.
— Я об этом не думал. Но учиться у меня тебе точно будет непросто. Терпение — не моя сильная сторона.
6
— А жаль, — я поднимаю на лоб солнечные очки, давая Александру возможность видеть мои глаза. На смену смущению приходит упрямое желание противостоять его раздражающей вежливости. — Я бы рискнула.
Повисшая пауза кажется такой напряжённой и долгой, словно мы участники ролика, записанного в слоу-моушн. Взгляд Александра точечно исследует моё лицо: глаза, щека, родинка, подбородок. Я, в свою очередь, разглядываю его сжатые губы с поблёскивающими каплями воды и ловлю себя на том, что, несмотря на вихрь раздражения, всё ещё продолжаю им любоваться.
— А вот вы где! — слышится весёлый голос справа.
Прервав созерцание, я резко оборачиваюсь. Марк идёт нам навстречу. Доска зажата под мышкой, влажные волосы растрёпаны ветром. Отличное телосложение передалось ему генами, делая его схожим с моделью рекламного постера.
— Простите, что заставил ждать — разговорился с местными серфингистами.
Воткнув доску в песок, Марк садится на шезлонг рядом со мной. Мокрые шорты задевают моё бедро, заставляя невольно вздрогнуть.
— Сегодня волна отличная. Не надумала опробовать серф?
Я перевожу взгляд на Александра. На меня он больше не смотрит, и это нелогично злит.
— А что, если я упаду лицом вниз и не смогу встать? — Я разворачиваюсь к Марку, решив уделить ему максимум внимания.
— Тогда я тебя поймаю, — без раздумий отвечает он, растянув рот в широкой улыбке.
У него ровные белые зубы, приятно контрастирующие с загорелой кожей, и выразительные глаза. Я наконец готова признать, что родители правы — он действительно симпатичный. К тому же, у него нет сомнений в том, хочет ли он учить меня кататься на серфе.
— Ладно! — решаюсь я, поднимаюсь с шезлонга. — Но имей в виду, что ты отвечаешь за мою жизнь.
Заулыбавшись шире, Марк мне подмигивает.
— Только обещай во всём меня слушаться, договорились?
— Во всём слушаться — это я могу, — поддакиваю я, меча мстительный взгляд в Александра.
Но он уже переключил внимание на свою доску и делает вид, что ему совершенно плевать.