А Люциус, чувствуя себя почти опьяненным этим молоденьким отзывчивым телом, уже скользнул пальцами вниз, раздвигая влажные горячие складочки. И отстранившись от губ, поцелуями опустился к шее, а потом и к торчащим пикам сосков, принявшись лизать, посасывать и даже слегка покусывать их. С наслаждением слушая тихие стоны Гермионы, звучащие в его ушах музыкой. В конце концов он ловко расстегнул брюки, высвобождая член, заставил ее приподняться, а потом медленно… мучительно медленно насадил на себя.
— Боже мой! — громко вскрикнула Гермиона, когда он вошел до конца, и Малфой отстранено порадовался оглушительной музыке, рев которой не позволит услышать ее крики.
Девчонка оказалась настолько тесной, узкой и сладкой, что его охватило восхищение, почти граничащее с болью — так хорошо было в ней. Так хорошо, что казалось, это горячее гладкое влагалище, обволакивающее член тугой шелковистой перчаткой, создано специально для него! И Люциус приподнял ее, следом снова опустив на себя, только уже сильнее, резче.
— Ты невероятна… Просто невероятна! — прошипел он, сжимая ее бедра и толкаясь с дивана прочь — вперед, одной рукой с силой отодвигая журнальный столик со стоящими на том бутылками и бокалами. Столик, конечно же, опрокинулся, разливая содержимое всего, что можно, но это не волновало Люциуса совершенно. Уложив Гермиону на ковер, он начал двигаться — стремительно, глубоко, жестко, каждым своим толчком задевая клитор. И с наслаждением ощущал, как маленькие ладошки гладят его по спине, иногда царапая ногтями, как Гермиона отвечает, гостеприимно двигаясь навстречу и выгибаясь под ним.
— О-о-о… Да! Да-да-да… — уже скоро ее крики слились в один долгий пронзительный, но почти невнятный звук.
Люциус почувствовал, как по спине пробегают обжигающие волны, как мошонку начинает ломить, предупреждая о том, что оргазм совсем близок. К счастью, мышцы Гермионы тоже начали трепетать, свидетельствуя о том, что и она на грани. Он, двигаясь все сильнее и сильнее, наклонился и слегка прикусил мягкую плоть. Там… между плечом и шеей. И Гермиона дернулась, прокричав его имя, отдающееся в ушах звоном, а его собственный крик сорвался с уст вместе с оргазмом, который подхватил волной их обоих.
— Люциус… Люциус… — уже тихонько всхлипывала она, дрожа и уткнувшись куда-то в его плечо.
Тяжело дышащий Малфой с трудом приподнялся на локтях.
— Ну что? Удовлетворена? — спросил он, пытаясь восстановить дыхание.
— Боги… и ты еще сомневаешься? — счастливо засмеялась Гермиона, но смех тотчас сменился разочарованным стоном, когда Люциус скатился с нее и лег рядом.
— Просто хотел проверить: готова ли ты к продолжению банкета, — на губах его играла весьма самодовольная ухмылка.
— Даже так?! — задохнувшись от неожиданности, Гермиона посмотрела на него расширившимися глазами. — Звучит пугающе заманчиво…
_____________________________________________________________________________
— Да она, наверное, где-нибудь в библиотеке или в кабинете. Я уверен, Грейнджер нашла себе интересную книгу, зачиталась, да так и уснула. Вот увидите! — по коридору северного крыла Малфой-мэнора Драко Малфой вел Гарри, Джинни и Рона. Вчера, будучи здорово подшофе, они потеряли Гермиону из вида, но настало утро, и, проснувшись, решили все-таки выяснить, куда же подевалась дорогая подруга. — Вот! Это малая библиотека, отец использует ее как кабинет.
Драко распахнул дверь и принюхался — в комнате пахло пролитым спиртным.
«Черт! Он же рассвирепеет, если узнает, что кто-то проник сюда, да еще и насвинячил», — пытаясь оценить ущерб, Драко быстро огляделся вокруг и нахмурился.
Журнальный столик перевернутым валялся на полу вместе с бутылками и бокалами, к счастью, не разбившимися. Зато их содержимое липкими лужицами растеклось по половицам и дорогущему ковру. На диване он увидел голую спину отца, слегка прикрытую лишь знаменитыми светлыми прядями. Люциус лежал лицом к спинке дивана, а на его бедро была заброшена чья-то (явно женская) нога. Кстати, и маленькая ручка (тоже женская) свободно покоилась у него на спине, покрытой длинными свежими царапинами.
— Ого… По-видимому, этой ночью у папы была собственная вечеринка, — хохотнул Драко, правда, не очень громко.
Этого оказалось достаточно, чтобы Гермиона проснулась и подняла голову, до сих пор спрятанную за широкой грудью Люциуса.
— Доброе утро, — зевнув, улыбнулась она и снова улеглась обратно.
— Гермиона? Папа? — изумленно пролепетал Драко, глаза которого от увиденного зрелища вытаращились окончательно. Так же, впрочем, как и глаза его приятелей.
— Люциус, скажи им, чтоб вышли, — пробормотала Гермиона и прижалась к груди Малфоя еще крепче.
— Драко, моя спутница была бы крайне признательна, если б ты и твои друзья любезно оставили нас в покое. Пожалуйста, — не терпящим возражений тоном попросил Люциус и крепко прижал к себе Гермиону, ища губами ее рот. А услышав, как Драко и компания закрыли за собой входную дверь, тихо рассмеялся.
— Малфой… что это было? — ничего не понимающий Гарри хлопал глазами. — Это и вправду… твой отец и наша Гермиона?
— Угу… — Драко казался озадаченным.
— И она… э-э… и вправду в его рубашке? — еле выговорил не менее озадаченный Рон.
— Сам не видел?
— У меня такое ощущение, что вы трое просто отказываетесь признавать очевидное, — насмешливо подколола их Джинни.
— Конечно! Ну как я могу уложить в голове то, что мой отец соблазнил Грейнджер? — тут Драко услышал донесшийся из библиотеки тихий стон и поправился: — То есть… до сих пор соблазняет Грейджер.
Одна лишь Джинни не казалась удивленной и тихонько улыбалась, искренне радуясь за подругу.
«Молодчина, Гермиона! Так держать!» — подумала она, хотя раньше даже не подозревала, что та в состоянии соблазнить хоть кого-нибудь. Особенно папочку Драко.