У меня ёкнуло сердце. Я неправильно его поняла? Возможно, он называл всех «малышка» и «милая». Вряд ли это было политкорректно, но он жил на Аляске и казался старше. Возможно, он не был в курсе социальных норм.
Хотя, о чём я только думала. Я даже не знала его.
Но я не могла отделаться от ощущения, что должна. Возможно, это потому, что он воплотил все мои фантазии. Марк думал, что я смотрю «Аквамена» раз в месяц, потому что мне нравятся боевики. Он понятия не имел, что я дожидалась, пока он заснет, прежде чем сунуть руку под одеяло и удовлетвориться Джейсоном Момоа в гидрокостюме.
Так что, да, я думаю, мне нравились боевики — просто это был другой вид экшена, к которому привык Марк.
Флинн повернул ещё раз, и мы подъехали к бревенчатой хижине, спрятавшейся на фоне вечнозеленых деревьев и гор.
— Это твое место? — спросила я.
— Да.
— Выглядит как дом.
Он приподнял бровь, глядя на меня, и в его глазах промелькнуло легкое веселье.
— Наверное, потому, что так оно и есть.
Моё сердце пропустило удар, и не только потому, что его глаза были того же оттенка, что и небо за горами. Рациональная Элли с ревом вырвалась на поверхность. Одно дело — быть с ним наедине в грузовике. И совсем другое — быть у него дома.
Я облизнула губы.
— Я думала, ты возглавляешь поисково-спасательную группу. Разве у тебя нет станции или чего-то в этом роде?
Он свернул на грунтовую дорогу.
— Это не Лос-Анджелес. На Аляске строить дорого.
Я сглотнула, не сводя взгляда с домика. Он был небольшим, но ухоженным, с зелеными ставнями, которые выглядели так, словно их недавно покрасили. На широкой веранде стояли кресла-качалки, а по бокам от входной двери стояли цветочные горшки. Конечно, человек, у которого были цветочные плантаторы, не был тайным серийным убийцей или кем-то в этом роде. Не то чтобы были серийные убийцы в открытую. По определению, серийные убийцы скрывают все…
— Элли.
Его мягкий голос вырвал меня из моих сумбурных мыслей, и я поняла, что мы остановились перед домом.
И Флинн смотрел на меня, его небесно-голубые глаза были нежными на красивом лице. Солнце уже наполовину скрылось за горами и теперь светило сквозь ветровое стекло, подчеркивая рыжину в его бороде. Кудри у него на шее были того же оттенка, что и брови, нависавшие над его невероятными глазами. Большинство мужчин не смогли бы отрастить такую густую бороду. Она закрывала их лицо или выглядела неухоженной. Но у него она была идеальной. Не слишком длинная, не слишком пышная. Просто... правильная. И мягкая на вид. Она обрамляла его рот, который был одновременно чувственным и мужественным.
— Элли, — повторил он.
Я резко подняла взгляд.
— Да?
— Я хочу, чтобы ты знала, что со мной ты в безопасности. — Он опустил взгляд, и между его век появилась морщинка. Боже, его ресницы были такими густыми, что отбрасывали тени на щеки. — Я знаю, что я... — он прочистил горло. — Ну, я парень покрупнее, и это может заставить тебя...
— Я тебя не боюсь, — выпалила я, осознавая, что именно это я и имела в виду, когда говорила это. Несмотря на его габариты и тот факт, что мы были практически незнакомы, интуиция подсказывала мне, что этот человек никогда не причинит мне вреда.
Он поднял голову, его взгляд был тверд.
— Я рад.
Вокруг его глаз залегли морщинки, как будто Флинн много времени проводил, щурясь или смеясь. Едва заметные признаки усталости ни на йоту не портили его внешности. Напротив, они придавали его в остальном чистым чертам суровость, от которой у меня заныло в животе. Как будто я впервые поднялась на вершину холма на американских горках. Ты знаешь, что вот-вот упадешь, но застрял на аттракционе, так что все, что ты можешь сделать, это удержаться и преодолеть его.
Такие поездки были пугающими... и в то же время волнующими.
В грузовике было тихо, слышались только наше смешанное дыхание и редкие хлопки двигателя, когда он успокаивался.
Взгляд Флинна опустился к моим губам.
Мой пульс участился.
Внезапно, раскаленная добела боль пронзила мой большой палец.
Я ахнула и схватилась рукой за икру, потянувшись пальцами к ступне.
— Что такое? — спросил он резким голосом.
— Я... не знаю. — Я попыталась пошевелить пальцами ног в ботинках. Большая ошибка. Крошечные молнии пронзили мои пальцы, заставив меня судорожно вдохнуть. — Что-то не так с моими ногами.
Он выскочил из грузовика и в мгновение ока оказался у моей двери, его большое тело заполнило весь проём. Еще мгновение, и он открыл мою дверь и подхватил меня на руки.
— Эй! — я откинула волосы с лица. — Я могу ходить.
Флинн не обращал на меня внимания, его длинные ноги неслись по подъездной дорожке, пока мы направлялись к дому. Через несколько секунд мы поднялись по ступенькам на крыльцо, затем он локтем нажал на щеколду и внес меня внутрь.
На секунду я совсем забыла о своих пальцах на ногах.
— Ты что, не запираешь дверь?
— Аляска, — последовал мягкий ответ.
Конечно.
Мы прошли через прихожую с великолепными деревянными полами и оказались в совмещенной кухне и большой комнате, разделенной длинным деревянным обеденным столом.
Его ботинки глухо стучали по паркету, когда он нес меня к темно-коричневому дивану и усадил на него. Я утонула в коже, которая окутала меня, как объятия.
— Снимай ботинки, — сказал Флинн, опускаясь на колени у моих ног.
Я тут же потянулась за шнурками.
— Я сделаю это.
Он оттолкнул мои руки.
— Я быстрее.
Я смотрела на его голову, прикрытую шапочкой, пока он возился с завязками. Даже стоя на коленях, его плечи все равно доставали до моих. Что-то в том, как он теребил мои ботинки — шнурки тихонько щелкали, — заставило мою кожу покрыться мурашками. Я откинулась назад, опираясь на руки.
— Откуда ты знаешь, что ты быстрее, если мы никогда не соревновались?
Голубые глаза поднялись на мгновение, чтобы взглянуть на меня. Затем он снова наклонил голову и пробормотал:
— Я просто знаю.
Что ж, возможно, он был прав. Я прикусила нижнюю губу, когда он схватил каблук одного ботинка и стянул его. Когда он потянулся к моей ноге, я отдернула её.
Он вскинул голову.
— Еще больно?
— Н-нет. — Мои щеки вспыхнули. В то утро я гуляла несколько часов. — Я просто...
Его бровь поползла вверх.
Отлично.
— У меня, наверное, ноги воняют.
В голубых глазах вспыхнуло раздражение, сменившееся суровостью, от которой у меня внутри все затрепетало.
— У тебя есть пять секунд, чтобы подставить мне свою ногу, Элли.
— Ты серьёзно собираешься считать в обратном порядке, как будто я ребенок?
— Пять.
— Ты всегда такой властный?
— Четыре.
— Что произойдет, когда ты дойдешь до нуля?
— Думаю, ты знаешь. Три.
Трепет в моем животе переместился ниже. Под свитером мои соски напряглись. Я осмелилась взглянуть на его руки, которые он положил себе на бедра. Я знала, что произойдет. Он дал мне попробовать себя на вкус на вершине. Мое сердце бешено колотилось. Смогу ли я справиться с тем, что он опустится до нуля?