Я не уверен, что Кики и Мими близнецы, но они выглядят тревожно похожими. Я коротко улыбаюсь им, прежде чем поцеловать Элизу в щеку.
— Боюсь, мне нужно бежать в офис сегодня вечером, — говорю я ей с улыбкой, которая не позволяет спорить. — Я вернусь поздно. Спальня в твоём полном распоряжении.
Еще одна маленькая ложь, чтобы защитить мою фальшивую невесту. Мы не спим в одной постели. Никогда.
— Хорошо, дорогой. — Она так натянуто улыбается, что я, блядь, знаю, что позже мне вынесут мозг. — Тогда мы с девочками поужинаем одни.
Мелкая горечь в ее словах не ускользает от меня, но это не моя гребаная работа делать Элизу счастливой. Она уже достаточно взрослая, чтобы знать, как справиться с собой и своими проблемами.
— Скоро увидимся. — Улыбаюсь я близнецам или нет, и машу, уходя. Пока я надеваю пальто в прихожей, я слышу их разговор вполголоса. Пластиковые сучки восхваляют Элизу за то, что она заполучила такого горячего холостяка, как я, а она рассказывает о том, как она счастлива. Все. Блядь. Ложь.
Я выхожу из здания с чистой совестью. Эта помолвка с Элизой… просто деловое соглашение. Я вообще не собираюсь об этом беспокоиться. У меня есть более важные дела сегодня вечером. За последние несколько лет моя компания выросла в геометрической прогрессии. Теперь мне принадлежит все здание, в котором много лет назад находились мои офисы, а теперь моя фамилия Сантино ярко сияет на его вершине.
Это заставляет меня задуматься, насколько легко меня найти.
Особенно для одной маленькой девочки по имени Беда ну или Проблема.
Она не выходила на контакт, отчасти я рад этому. Я не думаю, что она достаточно взрослая, и я, конечно, не хочу попасть в неприятности с этой малолеткой, какой она и является. И все же маленькая Вила ни разу не выходила у меня из головы, я не спрашивал ее фамилию, зная, что сойду с ума, если начну следить за ней.
Мой водитель высаживает меня перед офисом, и я поднимаюсь на лифте в офис в пентхаус. Сегодня здесь внизу всего несколько уборщиц и секретарша, а в моем офисе полная конфиденциальность. Отлично, потому что мне это понадобится.
В течение двух лет я сдерживался. Я заставил себя не искать ее, и по мере возможности не думать о ней, но сегодня вечером, в двухлетнюю годовщину нашей встречи, когда моя личная жизнь в руинах, я знаю, что не смогу устоять. Я сажусь за свой стол и смотрю на экран. Как мне вообще ее искать? Как, черт возьми, мне найти иголку в стоге сена? Все, что у меня есть, это ее имя…
С имени и начинаю свой поиск, район, в котором я ее встретил, и социальные сети бара. Я просматриваю страницы профилей в Instagram, видео в TikTok и комментарии на Facebook.
И вот она, блядь как же просто.
Она была отмечена на фотографии со своей подругой, которую я до сих пор помню с той ночи, когда я ее встретил. В ее имени пользователя не указаны ни ее фамилия, ни возраст, но это она, Вила, с веснушками на носу, с небесно-голубыми глазами, с пухлыми губами, обнажёнными пчелами, и сосками, которые заставляют меня хотеть чертовски согрешить.
— Вила, — бормочу я себе под нос. Нервно просматриваю все фотографии, все ее посты. Мне нужно больше её.
Я знаю, что не должен, но сегодня вечером прошлое одержало надо мной победу. Я создаю фейковую учетную запись и отправляю ей сообщение.
«Сколько лет тебе исполнилось сегодня, Беда?»
Я с нетерпением откидываюсь на спинку стула и жду ее ответа. Его может и не быть, она может и не помнит меня даже. Но, черт возьми, я надеюсь, что она помнит, и я надеюсь, что она, блядь, готова для меня. Если она правильно разыграет свои карты, я не смогу сдерживаться.
Не сегодня.
Я зря напрягался, она отвечает, почти мгновенно. Мои пальцы на самом деле дрожат, когда я проверяю ее ответ.
«Мне сегодня 18, папочка:)»
Как она, блядь, это делает? Один ответ, и я, блядь, конченый человек. Как она узнала… Конечно. Когда мы впервые встретились, та девушка, чье имя я так и не узнал, назвала меня так.
Вила знает о моем маленьком грязном пороке и она, кажется, более чем готова играть. Она узнала меня сразу по тексту? Конечно это так, если только она не называет каждого мужчину папочкой. Мои кулаки сжимаются при мысли об этом. Черт, я становлюсь жутким собственником и ревнивцем при одной мысли о ней.
«Это же прекрасно. Ты можешь приехать в город сегодня вечером, Вила?»
У меня словесное недержание, я сам офигеваю от своей прямолинейности, мне должно быть стыдно, но я ничего не могу с этим поделать. Блядь, от одной этой простой переписки мой член пульсирует, отчаянно нуждаясь в том, чтобы она на нем поскакала. Теперь, когда я знаю, что ей можно трахаться по закону, я не буду сдерживаться ни секунды. Я собираюсь завладеть ею. Я просто надеюсь, что маленькая Вила готова для меня.
«Сколько?»
Ее следующий ответ сбивает меня с толку, и я хмурю брови, печатая ответ, останавливаясь, каждый раз, когда пишу одно или два слова. Что, черт возьми, она имеет в виду? Я не хочу в это верить, но, может быть, я не должен быть таким чертовски наивным.
«Ты продаешь мне свое тело, Беда?»
Я жду ее ответа, мое сердцебиение набирает обороты. Она хочет, чтобы я заплатил? Потому что я, блядь, так и сделаю. Я никогда не делал этого раньше, но для маленькой белокурой мегеры я сделаю все, черт возьми.
«Нет, папочка. Я продаю тебе свою девственность.»
Я меряю шагами свой кабинет, ожидая ее прихода. Секретарше внизу сказал отправить ее наверх прямо на моем личном лифте, но минуты идут, а Вилы все нет.
Она опаздывает. Пятнадцать минут, двадцать. Мои губы образуют тонкую линию. Я, блядь, не терплю опозданий, и я уже решил, что собираюсь наказать ее сегодня вечером за это.
Я предложил ей двадцать штук, чтобы она отдала свою сладкую вишенку, и она согласилась. То ли я шокирован, то ли чертовски разочарован, я до сих пор, блядь, не определился. Но в одном я уверен, я не позволю Виле покинуть мой офис, не заполучив и наполнив хотя бы одну из ее дырочек… и не раньше, чем я услышу, как она называет меня папочкой, по-настоящему, черт возьми.