— У меня здесь много работы. Знаешь, заказывать продукты, нанимать людей, счета и прочее дерьмо.
— Другими словами, увидимся завтра на базе? — Арден знал, что Грейсону было скучно, и он просто не хотел в этом признаваться.
Грейсон кивнул.
— Да, увидимся в полдень, — кошки не были жаворонками. Арден знал, что если это не важно, то Грейсона не разбудишь, по крайней мере, до одиннадцати. Грейсон, даже вставший в полдень, было подвигом. — Пойдем, посмотрим, где твоя пара.
— Она была барменом до того, как все это произошло, — он не должен был говорить больше, потому что Грейсон знал, что произошло.
Грейсон вышел из своего кабинета и пошел по коридору в бар. Арден следовал за ним, остановившись при виде, который привстал перед ним… Реми склонилась над баром, передавая пиво очень счастливым оборотням, которые смотрели на ее груди, которые выпирали из ее верха. Волки даже не надоедали с расспросами для разнообразия, они просто смотрели, как она улыбалась, поворачивалась и обслуживала следующего человека, наклоняясь, чтобы снова показать декольте.
Грейсон разразился смехом.
— О, она нанята, — он хлопнул Ардена по плечу. — Мне нравится твоя пара.
Рыча, он потопал к бару, пробираясь сквозь толпу людей. Арден протянул руку через стойку и схватил ошеломленную Реми через бар и кинул на плечо.
— Она закончила на сегодня, — зарычал он, зная, что Грейсон его услышит.
— Эй, придурок, опусти меня. Я еще не закончила.
Он ударил ее по заднице.
— Да, ты закончила.
Все расступились, пока он выходил из бара со своей отбивающейся парой, грязно ругающейся.
Он придержал ее одной рукой и отпер свою машину ключом, затем открыл дверь, посадив ее на пассажирское сиденье.
— Сиди.
Она визжала:
— Я не собака, в отличие от той, на которую я сейчас смотрю.
Он рассмеялся, и это было приятное чувство. Арден чувствовал онемение месяцами. Теперь, когда Реми вернулась, он тоже вернулся. Подошел к водительской двери, открыл ее и сел.
Она все еще проклинала его.
— Какого черта, Арден! Зачем ты это сделал?
— Потому что ты моя.
Реми фыркнула, скрестила руки на груди и уставилась в окно. Он завел машину и тронулся. Арден хотел ее. Двигаясь на максимальной скорости, он вернулся в свой дом в рекордно короткое время.
Реми стреляла в него взглядом всю дорогу домой. Напряжение в машине было высоким, и к концу пути тяжело дышала не только Реми, но и он. Припарковав машину, он повернулся к ней и зарычал от нужды.
— Из машины. Сейчас же.
Он вышел из машины и последовал за Реми. Арден в глубине своего разума знал, что что-то не так, но сейчас ему было все равно, ему нужно было взять Реми, потребовать ее, спариваться с ней, пока она не перестанет смотреть на кого-то другого.
Открыв входную дверь, он позволил ей пройти впереди него, прежде чем закрыл и запер дверь. Замки не сдержат оборотней снаружи, но они скажут им не беспокоить людей внутри. Реми виляла бедрами, и он встал, замерев на мгновение, прежде чем пошел за ней, взяв ее на руки, и понес на кухонный стол.
Арден положил ее на стол и задрал юбку. Раздвинув ноги и устроившись между ними, он уткнулся лицом в ее жар и получил приз, который так хотел попробовать. Его клыки удлинились, и он отодвинул ее нижнее белье в сторону, стремясь добраться до ее сокровища. Раздвинув ее киску губами, он начал вылизывать ее снизу вверх, посасывая клитор. Арден позволил своим клыкам упереться по обеим сторонам от ее клитора.
Реми ахнула и выгнулась от его прикосновения. Он упивался ее киской, когда погрузил один длинный, толстый палец в ее ядро и задвигал им.
— М-м-м, что на тебя нашло? Что со мной? Я горю, — задыхалась она, когда он добавил еще один палец и набрал скорость.
Мозг Ардена затуманился, и его волк затерялся в тумане. Все, что он хотел сделать, это взять Реми, сделать ее своей. Посадить в нее его семя. Ее аромат апельсина и маракуйи был сильным и всепоглощающим. Пока он пировал на ней, Арден сходил с ума, желая поглотить ее. Первобытное чувство нашло на него, сказав ему, что Реми не может уйти, пока не будет полна его семени и беременна. Он лизал, притирал и сосал ее, любя сладкий вкус. Ноги Реми напряглись на нем, и Арден почувствовал, как ее мышцы сжимаются вокруг его пальцев, которые он похоронил внутри нее.