Особые надежды возлагались на хорошую лётную подготовку немецких лётчиков, на тщательно отработанную организацию и тактику боевых действий. Такие надежды, прямо скажем, имели под собой твёрдую почву.
К сожалению, я не располагаю данными о численности лётного состава ВВС Германии к июню 1941 г. Полагаю, однако, что она была не меньше, чем численность самолётов. Пилоты имели достаточно высокий уровень лётной подготовки. Более трети из них считались лётчиками повышенного разряда, то есть подготовленными к полётам днём и ночью в сложных метеоусловиях.
Первоначальное обучение новобранцев, призванных на военную службу в люфтваффе, осуществлялось в 23 учебных полках ВВС и двух батальонах морской авиации. Пожелавшие стать военными лётчиками и годные по состоянию здоровья, образованию и другим качествам юноши направлялись в лётные школы.
Для дальнейшей подготовки авиационных кадров люфтваффе располагали 21 школой пилотов, 10 школами боевого применения авиации и 2 авиатехническими школами (в ходе войны их количество постоянно возрастало). На этом этапе обучения определялись лётные и индивидуальные личностные качества курсантов, перспективы их дальнейшей службы в истребительной, бомбардировочной, разведывательной, транспортной авиации. Затем подготовка продолжалась в лётных школах в соответствии со специализацией.
Офицерский состав пополнялся в основном за счёт лучших оберфенрихов (курсантов). Офицеров готовили четыре специальные школы ВВС и две академии: военно-воздушная и военно-техническая. Средний налёт выпускников учебных заведений люфтваффе был достаточно высок: более 400 часов, что соответствовало нормам, принятым в то время в ВВС крупных авиационных держав (в США, к примеру, 450 часов).
Немецкая армия всегда отличалась дисциплиной и порядком. Советская официальная пропаганда немало постаралась, показывая немецких офицеров и унтер-офицеров тупыми, жестокими деспотами, однако нельзя отождествлять с солдафонщиной законную и оправданную требовательность, заботу о дисциплине, благодаря которой армия меньше теряет людей на войне, да и в мирное время.
На Нюрнбергском процессе бывший начальник генерального штаба люфтваффе фельдмаршал А. Кессельринг так оценил состояние ВВС Германии в период, предшествующих нападению на Советский Союз: «Всё было сделано для того, чтобы сделать германский воздушный флот в отношении его личного состава, боевых качеств самолётов, зенитной артиллерии, службы воздушной связи и т. д. наиболее грозным флотом в мире. Это усилие привело к тому, что в начале войны (второй мировой – авт.) или, самое позднее, в 1940 г. мы имели исключительно высококачественный флот».
Вместе с тем, как отмечают специалисты, немецкие самолёты не были приспособлены к ведению боевых действий с грунтовых аэродромов. Это был существенный просчёт специалистов и руководителей люфтваффе.
Подготовка
17 июня Гитлер отдал приказ о нападении на Советский Союз и, в точном соответствии с ним, 22 июня 1941 г. в 3 часа 15 минут Германия обрушила на СССР почти всю свою накопленную к тому времени военную мощь. Но с самого начала вторжения командование немецких воздушных эскадр и корпусов отмечало нарастающее противодействие советской авиации. Отдавая должное мужеству и героизму советских лётчиков, надо сказать, что и сами руководители люфтваффе кое в чём просчитались. В частности, выяснилось, что отказ от создания сильной стратегической авиации был ошибкой. Кроме того, ВВС Германии оказались недостаточно подготовленными для эффективной поддержки военно-морского флота. Малочисленность морской авиации, небольшой радиус дйствия самолётов, отсутствие авианосцев не позволяли использовать её на удалённых от берега морских коммуникациях. Эти трудности дополнялись субъективными факторами: к примеру, Геринг и слышать не хотел о переподчинении морской авиации непосредственно флоту.
Немецкий военный историк, бывший офицер генерального штаба В. Швабедиссен в своей книге «От «Барбаросса» до Сталинграда» также отмечает, что командование люфтваффе, заведомо считая советские ВВС технически слабыми, недостаточно мобильными и устаревшими, не учитывало, что некоторые авиационные части русских уже были перевооружены на новые самолёты. Совершенно не принимались в расчёт потенциальные возможности авиационной промышленности и моральные качества советских авиаторов.
Рациональные авиационные специалисты, впрочем как и многие современные военные теоретики и историки, не понимали, к примеру, почему советские лётчики применяют такой опасный и малоэффективный приём, как таран, при котором в большинстве случаев погибает и сам атакующий, способный при сохранении жизни ещё повоевать и сбить не один самолёт. Трудно понять другой народ, тем более забывая, что продолжением недостатков являются достоинства, а продолжением и своих, и чужих достоинств – недостатки. Повышенная эмоциональность советских лётчиков, часто безоглядный героизм привели к немалым жертвам, но одержали ли бы мы без этого победу? Немецкий порядок, педантичность зачастую оборачивались формализмом и наиболее умные командиры РККА этим успешно, особенно в конце войны, пользовались. Народ есть народ, и черты его характера устойчивы. Их нельзя игнорировать и трудно изменить.