Давайте рассмотрим несколько цифр, чтобы понять, о чём именно молчал в своём докладе начальник Генерального штаба РККА К. А. Мерецков.
«Военно-исторический журнал» в № 4 за 1989 г. дал статью В. А. Семидетко «Истоки поражения в Белоруссии», где есть такие слова о состоянии средств связи в Белорусском ОВО на 22 июня 1941 г.: «Табельными средствами связи войска округа были обеспечены следующим образом: радиостанциями (армейскими и аэродромными — на 26—27, корпусными и дивизионными — на 7, полковыми — на 41, батальонными — на 58, ротными — на 70 проц.); аппаратами (телеграфными — на 56, телефонными — до 50 проц.); кабелем (телеграфным — на 20, телефонным — на 42 проц.)».
Ротные и батальонные радиостанции могут относиться только к танковым дивизиям, где они были предусмотрены. В стрелковых войсках о них и понятия не имели. В Энциклопедии «Великая Отечественная война 1941—1945 гг.» в статье «Радиосвязь» гордо пишется: «Если в начале войны стрелковая дивизия имела только 22 радиостанции, то к концу войны — 130».
Эта Энциклопедия очень некритична, поэтому с уверенностью можно сказать, что 22 радиостанции в дивизии — это максимум. И приведённые в ВИЖ 7 % следует умножить на 22, чтобы оценить, сколько же из этих 22 штатных радиостанций действительно было в дивизиях.
А что у немцев? У них к 22 июня 1941 г. только в пехотных и артиллерийском полках, противотанковом и разведывательном батальонах обычной пехотной дивизии число радиостанций следует оценить не менее, чем 70 шт. Разных видов. (Для более точного подсчёта у меня нет данных). Но это радиостанции для связи с ротами и взводами. А штаб дивизии осуществлял связь с полками и батальонами с помощью батальона связи.
Генерал Хозин назвал нам штатную оснащённость элитного батальона связи при самой элитной академии — 9 радиостанций двух видов. (Тактико-технические характеристики этих радиостанций я найти не смог).
А что было в простом батальоне связи простой пехотной дивизии немцев?
Он состоял из телефонной роты, радиороты и лёгкого парка связи. Численность его была в полтора раза больше, чем в Академии у Хозина, — 487 человек.
Телефонная рота имела 1 коммутатор на 60 абонентов и 22 — на 20. Имела устройства для пропуска по одному проводу разговора двух пар абонентов и т. д., и т. п.
Радиорота имела: 3 100-Вт станции с радиусом действия телефоном — 70 км, ключом — 200 км; 2 30-Вт с радиусом 50/150 км; 8 5-Вт с радиусом 30/90 км; 4 переносные 5-Вт с радиусом 10/25 и 4 переносные 3-Вт с радиусом 4/17 км. (Последние вместе с батареями весили 11 кг). Кроме этого, рота имела взвод радиоразведки из трёх радиоотделений и отделения наблюдателей. Этот взвод прослушивал все разговоры наших радиостанций, пеленговал их и вызывал на них артогонь или бомбёжку.
(Наши войска и не умели пользоваться радиостанциями, и имели их всего ничего, а тут только включишь радиостанцию, а немцы уже стреляют по штабу. В результате уже 23 июля 1941 г. Сталин дал приказ «Об улучшении работы связи в РККА», в котором приказал использовать радиосвязь, так как без неё (что и должно было быть) управление войсками невозможно).
В немецкой радиороте не только радист, но и каждый солдат умел пользоваться шифровальной машинкой «Энигма», работать на любой радиостанции, передавать и принимать не менее 100 знаков в минуту ключом без ошибок.
А у РККА даже в лучшей военной академии на изучение связи не отводилось ни часа. Разрыв в уровне связи между нами и немцами был, как между небом и землей, а начальник Генштаба РККА за полгода до войны в докладе о состоянии боевой подготовки Армии не упоминает о связи, даже задачи не ставит об её улучшении! Случайно? Или враг?
Тут ведь такое дело. У огромного дорогостоящего автомобиля можно выбить из рулевого управления копеечную шпонку, он перестанет управляться и станет никому не нужной грудой металла.
Так и в РККА, все предвоенные годы из огромной военной машины старательно выбивалась шпонка, без которой эта машина в бою не управляется. Эта шпонка — радиосвязь.
Наверх доносилось — радиосвязь есть! Вон в стрелковой дивизии по штату целых 22 радиостанции! А сколько их на самом деле? А сколько их надо? А кто ими умеет пользоваться? А разработаны ли шифры и коды, а могут ли командиры их использовать? И т. д. и т. п. Такая вот велась незаметная работа, в итоге которой — миллионы неоправданно погибших.
Но вернёмся к Т. Т. Хрюкину. Как видим, и Жуков, и генерал-полковник Решетников уверяют читателя, что Сталин за умное слово сразу же расстрелял Рычагова. Правда, по одной версии Рычагов произнёс это слово в январе 1941 г., по другой — в апреле, а на самом деле арестован он был уже после начала войны — 24 июня. Но это для таких историков не важно. Важно, что как только умное слово сказал, так Сталин сразу …
Вопрос: а что Рычагов делал со своими подчинёнными за умное слово? Как отблагодарил Хрюкина за то, что тот убийственно точно определил, что будет с ВВС КА после начала настоящей войны?
Тимофей Тимофеевич Хрюкин родился в 1910 г. В 1932 г. кончил лётную школу, лётчик-бомбардировщик. Воевал в Испании и Китае. В Китае совершил то, что до сих пор в СССР и России никто не повторил. Руководимая им группа из 12 бомбардировщиков утопила японский авианосец. Китайцы наградили его высшим военным орденом, в СССР он стал Героем Советского Союза. В 1939 г. кончает курсы Академии Генерального штаба и вступает в третью свою войну (с Финляндией) уже в генеральской должности командующего ВВС 14-й армии. Теперь он уже не просто боевой лётчик, но и боевой генерал. Его вызывают на службу в Москву, и вот здесь он говорит Мерецкову и Рычагову очень умное слово. И что дальше?
А дальше его отправляют из Москвы на должность командующего ВВС 12-й армии, т. е. на ту же должность, с которой он прибыл в Москву. (Зачем тогда его переводили в Москву?) И войну он встретил с этой армией.
Могут сказать — а может он был плохой генерал? По его участию в войне так не скажешь. Уже в августе 1941 г. его назначают командующим ВВС Карельского фронта, а в июне 1942 г., когда наш Юго-Западный фронт уже потерпел тяжелейшее поражение под Харьковом и начал отступать на восток, его переводят командующим ВВС этого фронта вместо упомянутого выше Астахова, ушедшего командовать гражданской авиацией, здесь же он из ВВС Юго-Западного фронта формирует 8-ю воздушную армию. Командуя ею, защищает Сталинград, участвует в окружении там немцев, отбивает удар 4-й танковой армии Гота, шедшей на соединение с 6-й армией Паулюса, наступает на Ростов, освобождает Крым и топит немцев, пытающихся уплыть из Севастополя. Здесь победа! Он немедленно сдаёт 8-ю воздушную армию генералу Жданову, а сам вылетает в Белоруссию, где начинается операция, в ходе которой была разгромлена группа армий Центр. Здесь он принимает у М. М. Громова 1-ю воздушную армию. С ней участвует в Белорусской операции и доходит до Восточной Пруссии. Получает кучу орденов и вторую Звезду Героя. Гибнет рано — в 1953 г. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.