— Ну что ж, раз наши дела улажены, то предлагаю начать прогулку, — Верст улыбнулся, и невозможно было удержаться от ответной улыбки.
Эмма уловила напряженные взгляды старших детей на деньги и без всяких камешков для ясновидящих поняла, что у неё огромная по их меркам сумма.
— Скажите, Верст, можно ли их, — она кивком показала вложенные в рюкзак мешочки, — оставлять здесь.
Было неловко выражать свои сомнения, но дети правы, деньги приличные и не хотелось бы их лишиться.
— Я запру ваши покои и повешу печать советника, чтобы никто не заходил без вас, — совершенно спокойно ответил гном.
Вот теперь можно отправляться на прогулку с хорошим настроением и спокойной душой. Эмме даже захотелось протанцевать какое-нибудь заковыристое балетное па, но не умела, а посему весело отстучала ногами коротенькую чечётку и прищёлкнула пальцами.
— Вот так!
Малыши тут же бросились повторять за ней, а Искра с Вьюном робко засмеялись. Оптимизм Эммы заставлял маленьких оборотней верить, что все беды остались позади. Сама же она смотрела на увлёкшегося притопыванием Жара и радовалась, что малыш начал оттаивать после потери родителей.
Не удержалась, присела и чмокнула его в щёку. Белка тут же подлезла, требовательно подставила свою щёчку и, получив звонкий поцелуй, старательно затопала, пытаясь воссоздать такой же звук, как Эмма, и чтобы было красиво на слух.
— Прошу, — секретарь пригласил следовать за ним. По пути он начал рассказывать, как предки осваивали эту гору, как разрастались города, какие были правители, что за усовершенствования произвели гномы за последнее столетие.
— Вы же понимаете, что такие просторы невозможно осветить никаким количеством фонарей, — подняв руку и обведя всю пещеру, обращая внимания на её огромный размер, — поэтому была разработана система улавливания солнечного света.
Верст заставлял своих слушателей подниматься вверх, и Эмма давно уже хотела просить пощады.
— Смотрите! Вы нигде больше не увидите ни одной поверхности ровнее этих дисков! — с гордостью провозгласил гном, выведя гостей на узкую галерею в вышине, и он был прав.
Секретарь вёл их почти под сводом пещеры, где чуть ниже были расположены дома знатных гномов и показывал улавливатели света. Череда идеально ровных серебристых дисков отполированных так, что на них нельзя было дышать.
Эмма взяла за руки малышей и строго велела старшим:
— Не трогать! Даже близко не подходите!
На что секретарь одобрительно кивнул.
— Это великолепно, господин Верст. Прекрасная задумка, превосходное исполнение и пример экономии.
— Первым дискам около пятисот лет, но они не были такими идеальными, как те, что вы видите сейчас, и всё же уже тогда они передавали достаточно света.
Гном подошёл к детям и стал показывать им, куда смотреть:
— Вон там есть отверстие в горе. Оно кажется небольшим, но этого достаточно, чтобы наши диски поймали свет и отразили его вниз.
Эмма приблизилась к отражающей поверхности и недоуменно оглянулась, решив в первый момент, что рядом с нею кто-то стоит, потом, раскрыв глаза, уставилась на отражение. На неё смотрела несколько утомлённая, но молоденькая девчонка с большими светло-карими глазами. Она знала, что похудела, видела в крошечном зеркальном квадратике косметички, что взгляд как будто стал выразительнее, ярче, что вроде бы посвежела, несмотря на тяготы пути, но то, что время для неё повернётся вспять, такого она не ожидала.
— Вам нехорошо? — встревожился гном.
Эмма протянула к нему руки, в которых держала за ладошки малышей и, дождавшись, когда он примет их, вновь повернулась к отражению. Так и есть, не просто оздоровительное похудение, а возвращение юности.
— Эмма помолодела, — Искра озвучила то, что сама девушка не смела сказать.
— Ах, вот в чём дело, — улыбнулся гном, — так чему вы удивляетесь, вы же сами говорили, что магия только просыпается у вас! Вам, наверное, около двадцати пяти?
— Мне тридцать.
— Э, поздновато, но теперь понятно, почему вы так удивлены. Наверное, уже не ждали и не надеялись, а тут всё кучей на вас свалилось.
— Да, не ждала, не надеялась…
— Вам теперь надо учиться.
— Поздновато, — не подумав, возразила она и заслужила укоризненный взгляд.
— Кто разберёт, сколько вам, магам, лет? Вы все выглядите молодо, а спрашивать никто не рискнёт. К тому же тридцать лет — это юность!
— Я что-то растерялась, — призналась Эмма, — давно не видела своё отражение. Неожиданно, вот и…