Лэнс ухмыльнулся, когда его клинок попал точно в цель… и всё же это был гребаный выигрыш. Боль пронзила его насквозь.
С него было довольно.
Он застонал и позволил себе упасть на колени. Гриффин поднял руки вверх.
— Ты одолел меня. Чёрт, Лэнс, — прорычал он, вытирая кровь с глаз.
Лэнс скривился от отвращения.
— Как бы не так, — он сделал паузу. — Вставай.
Гриффин покачал головой, и из пореза на его щеке снова потекла кровь.
— Мы закончили. Кто-то должен научить тебя тому, что означает слово «тренировка».
Лэнс покачал головой.
— Поднимайся на свои гребаные ноги, киска, — у него из носа текла кровь, хотя Гриффин и не помнил, как врезал ему. Мужчина перебросил меч из одной руки в другую и обратно.
— Пошел ты! — Гриффин не сводил глаз с Лэнса. Покачав головой, он бросил свой меч. Лезвие издало звенящий звук, упав на землю.
— Дело сделано! — крикнул Лазарь откуда-то сзади. Из своего положения Гриффин не мог видеть мужчину.
Лэнс секунду, другую жевал внутреннюю сторону своей щеки. Его глаза сузились.
— Возьми его прямо сейчас, чёрт возьми.
Вздохнув, он покачал головой.
— Я сказал, что с меня хватит, Лэнс, — чтобы подчеркнуть свою мысль, он снова покачал головой. — Все закон…
Ублюдок полоснул его по руке, резкий отблеск от клинка ослепил его. Гриффин не удержался и застонал. В этот момент он действительно почувствовал, как из его ран бежит кровь. Он чувствовал, что слабеет ещё больше.
Пространство наполнилось пронзительными воплями, и уж точно это кричали не самцы. Блядь! Ну почему Лэнс не может взять себя в руки? Ну почему он не может выполнять эти чертовы приказы? Гриффин крепко зажмурился и схватился за рану на руке. Между его пальцами сочилась кровь. Он был настолько слаб, что его регенерация проходила гораздо медленнее, чем обычно. Короче говоря, он был в полной заднице.
Лэнс глубоко дышал. И вовсе не от напряжения. А все потому, что он говорил серьёзно.
— Подними его на хуй или потеряешь руку. Я ещё не закончил, — Лэнс указал своим собственным оружием на лежащий на земле меч.
— Остановись! — кое-кто из женщин кричал. — Оставь его в покое, — она казалась такой расстроенной. Чёрт… люди были расстроены. Всерьёз расстроены.
— Всё, блядь, кончено, — прорычал Лазарь. Его голос звучал раздраженно. Гриффин не винил его, учитывая, что Лэнс нарушил прямой приказ.
Дерьмо!!!
Должен же быть какой-то способ разрядить эту дурацкую ситуацию.
Лэнс покачал головой.
— Держись подальше, — он прищурился, глядя на Гриффина. — Мы — Элита, чёртова Десятка. Мы не кучка кисок. Подними. Этот. Меч, — он снова указал своим собственным клинком на оружие, лежащее у колен Гриффина.
Самец собирался закончить это так или иначе. Независимо от того, возьмёт ли Гриффин меч или нет. В первом сценарии он отказался, но Лэнс всё равно порезал его и выглядел, как колоссальный придурок. Во втором сценарии он поднял свой меч, и, как крайний неудачник, Лэнс разрубил его на куски. Хотя самец всё ещё выглядел бы, как придурок, он был бы обычным придурком, который был бы чертовски лучше, чем колоссальный. Он не мог допустить, чтобы Лэнс выглядел ещё хуже, чем сейчас.
Гриффин прищурился и стиснул зубы.
— Ты такой гребаный мудак, — он потянулся за мечом, и из колотой раны на его груди хлынула свежая кровь. Он почувствовал, что морщится, хотя боль была не такой уж сильной. Если ему повезёт, Лэнс не убьёт его, но судя по выражению глаз его друга, сейчас он мог на это не рассчитывать.
Гриффин действительно ненавидел умирать. Это было чертовски отстойно. Было чертовски больно чувствовать, как твоё тело перестает функционировать. Сердце останавливается, а лёгкие сжимаются. Ещё больнее было ощущать, как твои ткани начинают разлагаться, а мозг отключается. Было больно умирать, но настоящая агония — воскрешение.
Регенерация после смерти — самое худшее из всего, что он мог знать. К тому времени тело уже немного разлагалось. Настоящее мучение, когда всё снова оживает. Дыхание похоже на тёрку, проходящую по лёгким, а кровь — на наждачную бумагу, движущуюся по венам. Но хуже всего был паралич. Часы боли. Не имея возможности пошевелиться. Так больно, что ты, чёрт возьми, уверен, что не хочешь оживать. Блядь! Гриффин сделал глубокий вдох. Дыра в его груди начала затягиваться. Он использовал свой меч в качестве опоры, когда поднялся на ноги.
— Ты не должен этого делать, — прорычал Лазарь в полный голос.