- Несчастная бабушка!
- О, да. Бабушкой называть грозную леди Грителлу могли только вы, лорд Ар. Она вас любила безмерно. Представьте, едва прошел слух, что в Пекле объявился Ар Тёмный, как она немедленно послала нас на поиски! Мы разослали по всем квадратам ориентировку, пообещали золота даже за информацию. И, вуаля, вы здесь, с нами, своими кузенами из младшей крови Локербрухентов! – поднял бокал Крил.
- Леди Гринтелла будет безумно счастлива! – добавил Скарт.
Значит, эти приятные молодые люди – мои кузены! Просто прекрасно. Прекрасно, что мальчишка Ар, за которого меня приняли, пропал аж 15 лет назад. Десятилетний мальчик и двадцатипятилетний мужчина – это два разных человека, и вряд ли кому-то удастся заподозрить, что я – не он. Разве что бабушке, но кузены утверждают, что она слепа. Конечно, может затеять проверки, расспросы. Но, можно будет сослаться на детскую травму, потерю памяти. Если я сейчас откажусь, скажу, что кузены ошиблись, то куда мы со Светкой? А так есть возможность попасть в высший свет. Возможно, даже во самих владениях Локребрухентов отыщется проход. Нам бы только на Землю вернуться, родители, наверное, уже с ума сходят... Значит, со всем соглашаемся, и стремимся получить как можно больше информации:
- И что я пропустил? Что произошло в Пекле за эти годы?
- О, - Скарт, скривившись, отставил бокал, - серо, уныло, скучно, как всегда. Леди Грителла пыталась настропалить цесаря напасть на светлых, чтобы вернуть внука, но не удалось. Хотя, война внесла бы некое оживление в это болото. А так просто усилилось противостояние, холодная война, которая уже, можно сказать, затихала, и дело шло к подписанию мирного договора, вновь усилилась. Так обе стороны и живут до сих пор в конфронтации и стараются напакостить противнику, но сделать это не открыто...
- Ты не прав, кузен, - остановил его Крил. – Война не принесла б ничего хорошего нашим землям. Война – это всегда разруха, голод, потери, гибель разумных существ. Лучше хоть плохонький, но мир.
- Гнилой мир, - Скарт провёл пятерней по ровным, падающим на уши, волосам. – А что там? - ткнул он пальцем вверх. – Расскажите, как удалось вам выжить и пережить плен? Как вы, вообще, умудрились сбежать от светлых, да ещё и умыкнуть такую красотку?
Я прищурился и помотал головой:
- Не хочу об этом говорить. Лучше выпьем ещё этого божественного тошанского! – Я ведь здесь выше по рангу, хочу – говорю, не хочу – не говорю, старшая кровь – это вам не просто так.
Светка.
А начальник тюрьмы загорелся! Таким, как он, абы причина выпить была. В кабинете начальника было два стола, один огромный, тяжелый, с двумя тумбами, заваленный кучей бумаг. Второй около небольшого окна, маленький, видимо, предназначенный для еды. Его-то майор Опьяник и подтащил к решетке, рядом поставил стул, а на стол со стуком опустил бутыль с мутноватой жижей. Его свиные глазёнки горели предвкушением шоу.
Я со своей стороны тоже подтащила столик со стулом и плюхнулась, уставившись на начальника тюрьмы.
- Начнём? Посмотрим, кто кого перепьёт! – предложил тот.
- Не-а. Ждём чистую посуду и еду. Вы-то, уважаемый, наверняка уже плотно позавтракали, а у меня со вчерашнего дня и крошки во рту не было.
Тут как раз вернулся мальчишка Лухичок с полным подносом. Так, что тут мне выделили с «господского» стола? Ожидаемо. Жирный гуляш, макароны, ещё тёплый хлеб, домашнее сливочное масло - всё, что доктор прописал!
- А первого ещё нет, не сварили, - извиняющимся голосом произнёс чёртик, часто моргая и словно ожидая подзатыльника.
- Ладно, хватит и этого, - милостиво согласилась я, и так порция на троих.
Но мне и нужно сейчас хорошо поесть. Я взяла большой ломоть хлеба, щедро намазала маслом. Если уж придётся пить, то желудок следует защитить. Незаметно сгрызла и обугленный сучёк вместо активированного угля. А гуляш-то какой!... Объедение!
Начальник тюрьмы сел напротив и не сводил с меня глаз. А так как на улице накатили тёмные тучи и в помещении стало довольно-таки сумрачно, велел Лухичку зажечь свечи.
Хорошо покушав, я подняла взгляд на ожидающего Опьяника:
- Наливай.
Первую рюмку пришлось выпить, потому что этот пьянчужка уставился на меня неморгающим взглядом, выказывая всем своим видом совершенную уверенность, что я ЭТО пить не стану или, выпив, упаду и тут же откину копыта. Ах, дорогой дяденька чёрт, я ведь студентка и у меня пять лет «горячего» стажа!
Ох, ну и гадость, всё же... Но я мужественно проглотила питьё, даже не поморщившись, и хищно улыбнулась на все тридцать два.
Маленькие глазки Опьяника стали большими, он озадаченно качнул головой и опрокинул в рот свою рюмку. А дальше было уже совсем просто. Начальник тюрьмы, и так уже поддатый, пил рюмку за рюмкой, закусывая всего лишь кружочками солёного огурца. Я же чёртов самогон сливала, потому как сомнительное пойло употреблять не собираюсь. Да и вообще, обещала себе после окончания универа завязывать с гулянками, всему своё время. Опыт в сливании у меня тоже отменный. Не хочется что-то пить или в таком количестве, а наседать всё равно будут некоторые рьяные экземпляры, вот и делаешь вид, что ты составляешь компанию, не перегибая при этом палку. В итоге где-то через полчаса я ещё держалась в норме, а майор Опьяник – в зюзю. Когда очередная рюмка в него просто не полезла, он, шатаясь, начал вставать из-за стола, приговаривая:
- Никакая ты не светлая! Ты – самая настоящая тёмная! Даже из тёмных редко кто так пьёт!
- Тогда выпусти меня.
- Сейчас, сейчас... Я им объясню... – начальник тюрьмы, и правда, отпер дверь и даже снял с меня наручники. – Сейчас мы вместе пойдём к тёмным лордам, и я расскажу, как они ошибались...
Да неужели?! К тёмным лордам я, пожалуй, не хочу, они не так просты, как этот забулдыга, и не отпустят меня. А вот на свободу – это да! И я рванула к выходу.
Не рассчитала немного. Всё же, чёртов самогон, даже в небольших количествах – та ещё гадость. Меня повело, я зацепил канделябр с горящими свечами, который стоял на письменном столе начальника тюрьмы, свечи упали, бумаги, которыми был заложен стол, вспыхнули ярким костром и язычки пламени живо побежали во все стороны по комнате.