— Что это? — требует Хассен, свирепо хмурясь.
Аехако стоит рядом со своей парой, гладит ее по волосам и что-то бормочет. После нескольких слов он поднимает голову и бросает взгляд на нервничающих охотников.
— Две капсулы, — говорит он. — Их всего двое. Те, что отмечены красным, пусты.
— Откуда она знает? — спрашивает Таушен. — Может быть, они помечены неправильно?
— Я выучила язык на другом корабле — в пещере старейшин, — мягкий голос Кайры наполняет напряженную пещеру. Она указывает на один из пузырьков с красными каракулями наверху. — Они все говорят, что они пусты. Все, кроме этих двоих. — И она проводит пальцем по своей щеке.
Я помню, как моя Джо-си беспокоилась, что Кайра расстроится из-за того, что на корабле было еще больше девочек, которые не выжили. Хорошо, что их всего двое. Я скажу ей, и она улыбнется с облегчением, совсем как Кайра сейчас.
— С ними все в порядке? — спрашивает Рокан. — Возникнут ли проблемы с их освобождением?
— Я могу это сделать, — говорит Кайра через мгновение и проводит руками по одному из темных твердых пузырьков. — Это просто поиск освобождения хатша.
— Что... — говорит кто-то, но затем пещеру заполняет шипящий звук.
Мы хватаем наши копья. Двое бросаются вперед, пока я наблюдаю за входом. Шипение повторяется, и я понимаю, что оно позади меня. Я снова поворачиваюсь, и стена пещеры движется. Пар наполняет воздух, а затем появляется форма, выдвигающаяся вперед. Кайра протягивает руки, чтобы поймать самку, и Аехако бросается ей на помощь.
Самка похожа размытые пятна темной гривы и бледной-пребледной кожи. Она дергается и дрожит, и ее тонкая одежда прилипает к коже, очерчивая ее формы. Я полагаю, она выглядит достаточно здоровой, но мне она не нравится. Не сравнить с моей Джо-си. Но один из неженатых охотников стонет при виде нее.
Я хватаю один из мехов около костра и двигаюсь, чтобы укрыть самку, в то время как Кайра гладит ее по щеке и пытается разбудить. Я натягиваю мех на ее тело и свирепо смотрю на других охотников, которые наблюдают за ней, как, я полагаю, небесный коготь наблюдал за моей Джо-си, прежде чем схватить ее. Мне не нравится отчаянный взгляд в их глазах, особенно Хассена. Я узнаю это чувство отчаяния; сколько раз я ложился спать с таким же чувством?
За человеческими женщинами нужно будет присматривать.
— С ней все в порядке? — спрашиваю я Кайру.
— Я думаю, да, — говорит она и снова гладит человека по щеке. — Просыпайся. Ты с друзьями.
Глаза самки распахиваются, и они превращаются в зеленые круги, плавающие в море белого. Я содрогаюсь от этого зрелища. У нее нет кхая, и это отвратительно видеть. Женщина хнычет при виде нас, в ее взгляде мелькают замешательство и ужас, когда она переводит взгляд с одного на другого.
— Держи ее, Аехако, — говорит Кайра своей паре. — Давайте вытащим и другую девушку тоже.
Когда они меняются позами, а самка продолжает испуганно хныкать, я стою на страже, чтобы неженатые самцы не набросились на нее и не попытались вызвать резонанс. Рахош протягивает мне второй мех, и мы стоим на страже, пока Кайра открывает второй контейнер, и другая самка падает вперед. Эта светловолосая, как Лиз, и кажется крупнее и сильнее, чем другая, хотя движения у нее такие же слабые.
Хотя у нее такие же мертвые глаза.
Когда я вижу их, я понимаю, что возвращение к моей паре будет более долгим путешествием, чем я себе представлял. Самки не могут долго жить без кхая, что означает выслеживание са-кoхчка и охоту на него. Огромные существа редко встречаются так далеко от долин, поэтому мы должны тащить с собой больных людей, что замедлит процесс. Даже тогда я не знаю, будут ли они путешествовать быстро. Они долгое время находились в стене пещеры и кажутся слабыми.
Я обмениваюсь взглядом с Рахошем, и, судя по мрачному выражению его лица, кажется, мы думаем об одном и том же. Две испуганные, визжащие человеческие самки, нуждающиеся в кхай, небесные когти и мэтлакссы поблизости, и наша банда охотников, выглядящих так, как будто они в любой момент могут украсть одну из самок для себя?
Это будет долгое путешествие назад.
Часть 22
ДЖОСИ
Три недели спустя
Я одновременно поднимаю колено и кулак в воздух, затем меняю их местами и начинаю танцевать «Single Ladies», напевая песню себе под нос. Не имеет значения, что Каэ слишком мала, чтобы знать тексты песен — она капризная маленькая какашка, и ничто не успокаивает ее, кроме небольшого пения. И с тех пор, как она смотрит, как я танцую, большими, зачарованными глазами, пока она сосет свой кулак? Что ж, сегодня она становится немного Бейонсе. Иногда я жалею, что этой малявке не понравилась Адель или кто-то мелодичный вроде нее.
Когда я начинаю второй куплет, лицо Каэ искажается, и она начинает плакать громче.
Ну, черт. Похоже, сегодня пения не будет.
— Я знаю, — говорю я ей, прекращая свою песню и подхватывая ее на руки. — Я тоже скучаю по твоей маме. Я скучаю по своему кролику. Но плач не вернет их быстрее. Поверь мне, я пробовала это.
Последние несколько недель я была просто в шоке от слез, я и Лиз обе. Но даже с Каэ, которая отвлекает меня, этого недостаточно. Я скучаю по своей паре. Я скучаю по Хэйдену.
Я хочу сказать ему, что я беременна. Я хочу видеть радость на его лице, когда я скажу ему. Я хочу, чтобы он прижал меня к себе и погладил по волосам.
Я хочу, чтобы он прижал меня к себе и вытрахал из меня весь дневной свет.
Я вздыхаю и сажаю Каэ на бедро, покидая свою пещеру в поисках Стейси. Может быть, еда успокоит плачущего ребенка.
Но Стейси не в своей пещере. Норы тоже нет в своей. Мы трое в задней части нового туннеля, и они обычно «дома» из-за того, что у них маленькие дети и всегда есть больше работы по дому. Это странно.
— Эй? — окликаю я, охваченная любопытством, и направляюсь к главной пещере, а Каэ воет мне в ухо. Однако, когда я добираюсь туда, костер оказывается без присмотра, а пещера в основном пуста, за исключением Фарли, которая мечется по пещере. — Где все? — спросила я.
Она резко останавливается при виде меня, ее глаза широко раскрыты. За ее лодыжками подпрыгивает ее питомец Чомпи, он хватает ее за кожаную тунику и дергает за нее.
— Ты не слышала?
— Слышала что? — спрашиваю я раздраженно. Я двигаюсь вперед вместе с Каэ, терпеливо поглаживая спинку ребенка. Это не вина Каэ, что она скучает по своей маме. — Я ничего не слышу из-за...
Я останавливаюсь, потому что в моей груди зарождается знакомый гул.
Я резонирую. Это означает…
Я удивленно смотрю на Фарли.
— Они дома?
Она нетерпеливо кивает и машет мне рукой вперед.
— Иди сюда! Они направляются вниз по гребню!
Я бегу за ней, стараясь не трясти Каэ, но с визжащим, сердитым ребенком на руках я не могу двигаться очень быстро. Я соглашаюсь на силовую прогулку и выхожу на улицу вслед за Фарли. Ужасно холодно, и я плотнее натягиваю одеяло на голову Каэ, хотя сомневаюсь, что холод беспокоит ее так же сильно, как меня.
Конечно же, снаружи полно людей, а на горизонте маячит несколько фигур. Я проталкиваюсь сквозь толпу в поисках знакомой пары рогов, бледно-голубой бархатной кожи и длинной-предлинной косы. Одна форма поменьше отделяется от группы и мчится вперед, но она слишком мала, чтобы быть моей парой. Через несколько секунд я понимаю, что это Кайра, она раскинула руки, и я поддерживаю Каэ для нее.
Она подходит ко мне несколько мгновений спустя, подхватывает ребенка на руки и неистово целует крошечный, покрытый рогами лобик Каэ.
— Спасибо, — говорит она мне между поцелуями, и я нисколько не удивлена, увидев, что Каэ перестала плакать.