Степанов Анатолий
Парад теней
Степанов Анатолий Яковлевич
Парад теней
1
Команда прилетала завтра - прямо к игре. А он, отпросившись у главного, оказался в Сочи на сутки раньше.
Уронив сумку у шкафа в коридоре, он, не раздеваясь, пересек пространство гостиничного номера, открыл балконную дверь и вышел в весенние субтропики. Слева - дымившееся юной сероватой зеленью предгорье, справа стальное с белыми гребешками море, чуть внизу вдалеке - колониальное здание небольшой гостиницы и полосатые тенты открытого бара.
В общем, все как десять лет назад.
Захотелось на волю. Через несколько минут он уже сидел на белом тонкокостном стульчике в баре и, прихлебывая из бокала нечто, что бармен назвал коктейлем "Дайкири", прищурившись, глядел на море и горы. По очереди: сначала на море, затем на горы и наоборот. С предгорьем все было в порядке; а вот на море его раздражали два неуместно ярких виндсерфа с двумя мускулистыми идиотами, гогот которых разрывал ветреную тишину.
Он перевел глаза на берег. Вдоль моря по медицинской тропе двигалась стройненькая, в туго перетянутом плаще женская фигурка. "Ничего себе дамочка",- оценил он. И вдруг напрягся. Дамочка передернула плечами, и у него екнуло сердце. Одним глотком осушив свой бокал - не пропадать же добру, - он резко поднялся и почти бегом ринулся за женщиной. На перепутье двух тропок он догнал ее, но был довольно-таки хамски остановлен.
- Тебе чего надо, малый?
Сбоку и сзади от женщины следовал парень в кожанке. Он-то и задал угрожающий вопрос. Наглость возмутила:
- Надо, чтобы ты заткнулся.
Женщина обернулась и ойкнула:
- Костя...
Кожаный качок потребовал уточнений:
- Знакомый?
- Знакомый, знакомый... Уж до того знакомый! - подтвердила она. И, не отводя глаз от встреченного, приказала: - Иди домой, Артем, а мы с Костей немного погуляем... Вдвоем.
- Не положено, - сурово заметил Артем.
- А ты положи, - посоветовал Костя.
Качок было завелся, но дама по-хозяйски осадила его:
- Я тебе что сказала? Иди.
Парень потоптался, потоптался на месте и, видимо обидевшись, пошел, не оглядываясь. Костя пропел ему вслед:
- Ох, рано встает охрана!
Качок не выдержал, обернулся, но двое уже не видели его, они смотрели друг на друга.
- Ровно десять лет, Даша, - сказал он.
- Почти. Без трех дней, - поправила она. - Ты что, юбилей решил отметить прямо на месте преступления?
- Это было преступлением? - вопросом на вопрос ответил Костя.
- А как ты думал? Увел меня, бедную простушку, прямо из-под венца! - И Даша сделала вид, что прослезилась.
- Лихой я тогда паренек был! - усмехнулся Костя.
- Скорее, нахальный, - уточнила она. И, помедлив, прибавила: - И красивый.
Они стояли рядом с кустом, на котором уже по-весеннему проклевывались лиловые цветочки. Он отломил веточку и протянул ей.
- С нашем юбилеем, милая моя!
Она поднесла веточку к лицу и осторожно понюхала.
- Спасибо. - Вздохнула и поинтересовалась: - Ну что делать будем?
- Обед променадом утрамбовала?
- Когда он был!
- В "Актере" обосновалась? - догадался он.
- Угу. А там обед с двух до трех.
- Тогда выпьем, а?
- Значит, с режимом покончено, - в свою очередь догадалась она. - С футболом все?
- Почему все? - удивился он. - Я теперь вторым тренером у своих.
- Немцы что - контракт не захотели продлевать?
- Немцы-то хотели. Я не захотел. Устал я там, Даша.
- Патриот? - заговорщицки подмигнула она.
- Мы выпить собирались, - с раздражением напомнил Костя.
- И собрались. - Она подхватила его под руку и повела под пестрые тенты.
Они уселись за столик, который он только что покинул. Но Костя тотчас же подхватился и, на ходу справившись у Даши: "Мартини?" - направился к стойке.
- Час аперитива! - засмеялась она ему вслед.
- Час волка, - поправил он, обернувшись, и уточнил:- Белый, красный?
- Белый!
Чего уж там мелочиться. К столу он вернулся с литровым мартини, стеклянной миской ледяных кубиков и тарелкой, на которой был аккуратно порезан и присахарен душистый лимон.
- Уже не русский человек, - констатировала Даша. - Обходишься без закуси.
- Так не водка же! - оправдался Костя. Он сбегал за бокалами и разлил по правилам: чуть меньше половины. Ложечкой положил ледышки, вилочкой опустил лимонные долечки.
- За что пьем? - спросила она, болтая в бокале питье и прислушиваясь к стуку льда о стекло.
- За Дарью! - решительно предложил он, и они столь же решительно выпили. Она споловинила, он - до дна. Поставил бокал и продолжил свою речь:
- Когда я в декабре в Москву вернулся, гляжу - по всем афишным тумбам: Дарья, Дарья, Дарья. Я поначалу подумал, что это стиральный порошок рекламируют, а оказывается, тебя. Давно псевдоним взяла?
- За патриота отыгрываешься? - полюбопытствовала.- Сколько времени прошло!
...Давно это было, лет десять тому назад... Нет, совсем недавно! Они встретились здесь же, в Сочи, в гостинице "Жемчужина", знаменитый (портреты на обложках "Огонька" и "Футбола") футболист милостью божьей и начинающая певичка из рок-группы "Стоики", и футболист весело и уверенно увел певичку у музыкального руководителя ансамбля.
Два года жили душа в душу. Она на гастролях, он на базе или на выездных матчах. Встречались и любили друг друга страстно и как бы тайно. Как любовники. Прелестная была жизнь.
А потом у него наклюнулся выгодный контракт в одну из команд бундеслиги.
После некоторой бюрократической суеты молодая семья все же перебралась за бугор. Не лишенный юмора музыкальный руководитель рок-группы, ориентируясь на чисто мужской состав, слегка изменил название: не "Стоики" они были теперь, а "У стойки", и группа решительно и на всю катушку заиграла панк-рок.
Даша сидела в комфортном коттедже на окраине большого немецкого города и тосковала от безделья. Сначала ей хоть приходилось утешать безъязычного футболиста, у которого не все ладилось. Но потом у него дело заладилось и некого стало утешать. Полгода она вытерпела, еще три месяца думала и, наконец, решилась: собрала чемоданы и объявила футболисту, что хочет домой. Вот тогда-то он и обозвал ее на прощание "патриотка".
Футболист успешно играл, а певичка все пела. В прошлом году футболист закончил карьеру, а поп-звезда Дарья пошла по первым номерам всех рейтингов. И вот встретились...
- А ты что здесь делаешь-то? - поинтересовался наконец Константин.
- Умаялась я, - призналась Дарья. - От всего тошно. От песен, от зрителей, от себя. Две недели вырвала и отдыхаю. Хорошо здесь в несезон. Безлюдно. А ты?
- На матч прилетел. Мои завтра играют.
- Немку в Москву привез? - вдруг спросила она.
- Какую еще немку? - попробовал отшутиться Константин.
- С которой ты три последних года там жил. Мне Васька рассказывал.
- А зачем она здесь? - уже не скрываясь, заявил он. - В Тулу со своим самоваром?
- Откупился, что ли?
- Дом ей оставил. Тот еще, наш. Я его выкупил.
- Размахиваешься. Себе-то хоть на безбедное житье-бытье оставил?
- Да не в этом дело! - ни с того ни с сего рассердился он.
- В этом, - убежденно сказала она. - Когда зад прикрыт, ты - свободный человек. - И, быстренько разлив, предложила встречный тост: - За великого футболиста и свободного человека Константина Ларцева.
- Нету уже футболиста Ларцева, - несколько театрально признался Константин. И выпил. Помолчали. Костя решил, что пора и ему начать с расспросами. Имел моральное право. - Замужем?
- Не-а. Любовниками обхожусь, - беспечно поведала Дарья.
Он улыбнулся.
- Дашка, ты - дура.
- Это почему же? - обиделась она.
- Какая же ты, в задницу, вамп! Любовниками, видите ли, обхожусь! передразнил он ее. - Есть, наверное, какой-нибудь дурачок из несчастных гениев, которого ты жалеешь, да еще один амбал без мозгов, к которому ты, устав от гения, изредка забегаешь для удовлетворения низменных потребностей.