— Ты как? — мужчина в черной майке с надписью «охрана» приседает возле меня, и сжимает мои плечи. — В порядке?
— Д… Да..- выдают стучащие зубы и страх выплескивается новым, еще более отчаянным потоком слез.
Подбегают еще два человека, тоже из охраны клуба. Тот, что держит меня под локоть, помогая встать на трусящиеся ноги, кратко обрисовывает ситуацию коллегам и те, переглянувшись, бросаются вслед нападавшим.
— Пойдем… — потянул меня в сторону парковки охранник, склоняясь и подхватывая мой пыльный клатч, — пойдем! Ты вообще можешь идти?
Я слабо киваю, не в силах унять дрожь и послушно переставляю ноги, чувствуя на плечах тяжесть руки охранника, спасшего меня от… кошмара.
— Ты чего вообще на пустыре забыла? — хмуро спрашивает он, когда мы ступили на асфальт парковки и я останавливаюсь, обхватывая себя руками, пытаясь справиться с дрожь и тяжелым дыханием.
— Я… я в клуб шла… у меня встреча с владельцем…
— С Александром Михайловичем? — неподдельно изумляется охранник, оглядывая мой потрепанный вид. — Ольга Дмитриевна?
Я киваю и почему-то смеюсь, бросив взгляд в его обеспокоенные глаза. Он сказал что-то странное, что отведет меня к Александру, я, непонятно чего испугавшись, начинаю возражать и с опаской смотрю на пустырь, тонущий во мраке. И в голову приходит мысль, что, возможно, дело бы закончилось не просто изнасилованием… От запоздало накатившего осознания я сильно вздрагиваю и у меня едва не подкашиваются ноги. Охранник без обиняков берет меня под локоть и тянет за собой в клуб, не принимая в расчет мои лепетания, которые из-за шума в ушах и голове я и сама толком разобрать не могла.
Уже в холле клуба музыка бьют по ушам, вокруг тьма народу, но это успокаивает, помогает отгородиться от едва не случившегося ужаса, помогает прийти в себя. Тупо переставляю ноги на ступенях, ведущих на второй этаж.
Охранник, достигнув широкой мраморной площадки на втором этаже, где было значительно тише, не останавливается, не отпускает моей руки, даже когда я требовательно хоть и слабо тяну ее на себя, давая понять, что я в порядке. Он ведет меня куда-то через заполненный наполовину ресторан. Небольшой полутемный коридор, самая дальняя дверь, легко и неслышно распахнувшаяся и вот я уже стою в просторном кабинете и смотрю в зелено-карие, изумленно расширившиеся глаза Александра, сидящего за широким рабочим столом у большого витражного окна в нескольких метрах от входа.
В голове почему-то вспыхивает мысль, что сегодняшняя дата могла быть не только Катина. Как Ланка бы это пережила, господи?.. А мама? Что стало бы с ней?..
Ощущаю, что ноги снова становятся ватными. Делаю шаг назад, слепо шарю рукой в поисках опоры, но не нахожу ничего и чувствую, как все стремительно расцветший в сознании ужас смазывает секунду, когда я должна упасть. Но меня снова подхватывают. На этот раз не охранник и даже не Александр, только и успевший подняться из-за стола, а высокий белобрысый мужик, неведанно когда успевший очутиться рядом.
— Зорин… — отчего-то зло шипит он, глядя прозрачно-голубыми, какими-то по волчьи бледными глазами на Александра, торопливо приближающегося ко мне, которую блондин уже усадил на обнаружившимся недалеко от двери кресле.
— Не сейчас. — Резко и в тон ему бросает Александр, приседая у кресла на корточки и осматривая меня обеспокоенным взглядом, — Оля… что?..
Что? Действительно.
— А хуй его знает. — Говорю я и фыркаю.
Пытаюсь успокоить рвущийся из груди смех, принимая поданный стакан с водой. А, нет, не с водой. Едва не выплевываю виски в лицо Александра, этот самый бокал мне подавшего, но кое-как глотаю и с трудом откашливаюсь, пока охранник, спасший меня от страшной участи в подробностях рассказывал как услышав мой крик, пошел проверить и увидел как трое животных волокут меня в неизвестном направлении.
Лицо Александра, неотрывно глядящего на меня, мрачнело с каждым сказанным словом. Под конец, когда охранник сказал, что двое других охранников умчались вслед за нападавшими, он прикрывает глаза и протяжно выдыхает.
— Они что-нибудь тебе сделали? — глухо и как-то неожиданно зло спрашивает Александр, вперивая в меня потемневший взгляд.
Я отрицательно было мотаю головой, но смотрю на свою правую руку. Браслет Ланы. Задерживаю дыхание, прикусив губу. Твари. Просто гребанные твари.
— Оль?
Отрицательно мотаю головой и, прикрыв глаза, глотаю остатки виски. Дышать, как и думать становится проще. Ничего же не случилось. Ничего. Кроме Ланкиного браслета.
— Оль, посмотри на меня. — Голос мягкий, с просительными интонациями и с покровительственными нотками, которые порождают ощущение тепла в теле лучше выпитого виски. Тепла и надежды — даже удивительно, как мне спокойнее становится от этого. Загоняю постыдную и такую неуместную мысль, что мне хочется слышать этот тон до тех самых пор, пока я окончательно не приду в себя. Но его голос снова звучит и снова делает меня слабой. — Что они сделали?