В голове вертится только одно слово. Матерное. Он точно из руководства «Сокола». Так увести разговор, когда не хочется отвечать на вопрос, это признак человека, играющего… как он сказал?.. в высшей лиге?
А он хорош. И не только внешне. Не сдерживаю одобрительную усмешку и отпиваю воды. Я дала раздражительные реакции — решил на этом сыграть в свою пользу. Чего ради — непонятно. Но злит сам факт того, что он пытается мной манипулировать. И ход правильный, ведь нет ничего проще, чем управлять человеком находящимся на эмоциях. Он подкинул дров, и сейчас, при затянувшейся паузе, недовольно повел бровью, прекрасно понимая, что хер ему, а не мой эмоциональный взрыв на котором можно сплясать. Для чего ему это делать, я не ясно, но очевидно, что не просто так. И это плюс один пункт к тому непониманию, как я могла хотеть этого человека несколько минут назад.
— Не прокатило у меня, да? — усмехается, прекрасно понимая, что я вполне себя контролирую, и досадно морщится. — Сложно с тобой, Ольга Дмитриевна. Но мне нравится. Просто очень нравится. Аж остановиться не могу.
— Так суть того намека? — стараюсь не обращать внимания на смесь сарказма и вызова в его тоне.
— Значит, назад не сдаешь. Никогда? — голос удивительно быстро трансформируется в задумчивый и серьезный, словно бы и вовсе не он скалился меньше секунды назад.
— Никогда, если меня пытаются заставить.
— Это очень хорошо. А можно уточнить, тебе это правило диктует остаточный юношеский максимализм или просто безапелляционное упорство?
— Значит, про намек не скажешь? — откровенно раздраженно смотрю на него.
— Бинго. — Зелено-карие глаза смеются, без труда считывая волны дикого негодования, бурлящие в моем теле и разуме. — Я обещал пояснить, но когда это сделаю не уточнил.
— Дурацкий какой-то разговор. — Откидываясь на спинку стула и скрещиваю руки на груди, мрачно глядя в стол и понимая что… ничего я не понимаю.
— Наоборот, весьма содержательный. — Возражает с довольством в голосе. — Не все мои выводы по итогу этой беседы меня радуют, но скучно было бы жить, если бы мы всегда и легко получали то, что хотим, верно? Ну, знаешь, как читеры в игре. В чем у них там прикол я так и не понял, и никто не может полностью логично ответить на все мои вопросы.
— Вот это неудивительно.
— Что я слышу, Ольга Дмитриевна? Неужели это сарказм? — довольно прищуривается и усмехается.
— Бинго.
Я уже собираюсь вставать из-за стола и сказать что-нибудь едкое на прощание, когда мой мобильный, лежащий на столе, оповещает о входящем видеовызове. От Ланы. Только Ланка использует видеовызовы, когда находится на эмоциях и не может говорить из-за этого. И не всегда эти эмоции положительные.
Трачу секунду, чтобы мгновенно подавить себя и все разздражение, плескающееся в сознании из-за бестолоквого трепа. Сцепляю зубы, придавая лицу спокойное выражение — это незначительно, но все же способствует тому, что Лана быстрее успокаивается. Но тревога оказалась напрасной. Вернее, Лана действительно была на эмоциях и действительно не могла из-за них говорить, быстро и несколько отрывчато объясняя жестами, что сшитая ею мягкая игрушка заняла первое место на городской детской выставке. Сдерживаю желание облегченно выдохнуть, и улыбаюсь. Левой рукой плавными жестами предлагаю отпраздновать. Она радостно кивает и целует экран, вызывая у меня негромкий смех.
Мы прощаемся, я дождалась, когда она отключится и только тут облегченно выдыхаю, понимая, насколько напряглась, когда увидела входящий — сердце просто галопом скачет. И поздновато понимаю, что я вообще-то тут не одна.
Бросаю взгляд на Зорина, и немного стопорюсь от его выражения лица. Он торопливо, еще до того, как я успела расшифровать, придает себе непроницаемый вид.
— Извините. Всего доброго. — Произношу и встаю со стула, одновременно доставая из кошелька купюры за свой так и не съеденный бизнес-ланч. Все, чего мне сейчас хочется — рухнуть в свою машину и просто посидеть несколько минут, опустив голову на руль.
— Оль, задержись, пожалуйста. — Он удерживает меня за кисть. И снова будто и не было моего раздражительного отношения к нему, снова под кожей ток по венам и жар в месте прикосновения.
— Простите, я спешу. — Злюсь на свои идиотские реакции и излишне резко сбрасываю его руку.
— Я могу как-то помочь?
— Что? — абсолютно недоуменно поднимаю на него глаза, застыв с деньгами в руке.
— Это же был язык жестов? — уточняет он, придвигаясь к столу и внимательно глядя мне в глаза. — Я успел заметить фото ребенка на вызове, прежде чем ты ответила на звонок. И то, как поменялось твое лицо…