— Что?.. Нет, я здесь. — Словно бы опомнившись отвечает он и закрывает глаза, чем вызываем во мне удовлетворение накормившее раздражение почти досыта. — Слушай, давай обсудим завтра, у меня сейчас встреча. Да… Да… Приезжай со всем своим табором ко мне в офис к трем примерно, я должен освободиться к тому времени, тогда и обсудим. Да, хорошо.
Отключается, но не надолго. Снова кому-то набирает.
— Тань, организуй мне ужин на двоих в моем кабинете. Не знаю, что-нибудь нормальное. — Задумчиво смотрит и спрашивает у меня, — вино, шампанское, виски или что-то еще?
Я отрицательно мотаю головой, он хмыкает и продолжает:
— Вино. Белое сухое. То, которое утром оплатили. Да не помню я, как называется, помню, что отвалил столько, что оно просто обязано быть хорошим. Да, мне как всегда. Тань, ты меня видела вообще сегодня? Какие триста грамм, бутылку давай.
Он немного раздраженно откладывает телефон и достает сигареты. Закуривает, глубоко вдохнув и выдохнув смотит на меня.
Снова затягивает. И меня и его. Отвожу взгляд, не давая воли ни себе, ни эмоциям. Разочарованно улегшимся тугим комом внутри. Хватит.
— Договор, — негромко и ровно напоминаю я.
— Да. Точно. — Легкая тень разочарования в голосе, почему-то вызывающая у меня усмешку.
Пара секунд на то, чтобы потушить сигарету и взять из ящика стола бумаги.
— Вот, посмотри. — Обходит стол и становится чуть правее и позади моего кресла. Кладет договор на столешницу передо мной.
На меня дохнул аромат вкуснейшего парфюма с примесью сигаретного дыма, когда он склонился вперед и ткнул в строчки длинным пальцем. Я старательно задерживаю дыхание, стараясь не вдыхать этот одуряющий запах и рассеянно смотрю в договор, гораздо больше занятая попыткой подавить горячее напряжение, расцветающее в крови и ударяющее в голову, чем чтением строк в документе. И глубже втягиваю воздух напоенный его запахом, при этом абсолютно трезво понимая, что еще немного и условная преграда падет, а я не знаю, чем это обернется. Надо заканчивать, надо успокоиться. Да, определенно. Нужно взять себя в руки. Прямо сейчас. Вместо этого — еще один медленный глубокий вдох.
— Вот на это надо обратить внимание. — Его голос отчего-то стал ниже, что будоражит сильнее и воспламеняет что-то темное, тяжелое, горячее, сжигающее к херам любые попытки самоконтроля. — Порядок оплаты. — Краткая пауза, призванная скрыть едва заметно дрогнувший голос, и я нутром чую, как воздух между нами словно бы электризуется от напряжения. — Кхм… в связи с тем, что… — Снова голос дрогнул. Снова пауза. Мои ладони, сцепленные на коленях стали влажными. — Сумму ты отдаешь не сразу, то указанные сроки, сама понимаешь, условны… — Опять обрыв, и кровь от четкого осознания, что его контроль тоже трещит по швам, ударяет в голову щемящим наслаждением. — И вот… — откашливается, и я физически чувствую, как он склоняется ближе, чувствую его выдох, скользнувший по моему виску. — И вот… да ну нахуй это все!
Быстро отнял руку от бумаг, чтобы впиться пальцами в мой подбородок и повернуть голову в бок, к себе лицом. Меня полностью накрывает безумием ровно за мгновение до того, как я чувствую его губы на своих. Горячие, требовательные, распаляющие. Внутри, где-то в районе солнечного сплетения, разрывается атомная бомба, сметающая любую попытку разума завопить об абсурдности происходящего.
Мои руки как-то незаметно даже для меня обвивают его шею. Ногти чуть впиваются в кожу, вырывая из него судорожный вдох и он прикусывает мою нижнюю губу до грани, за которой шла бы боль. Но только до грани.
Горячая тяжесть по сузившимся сосудам, в голове шум и хаос, пытаюсь отстраниться, пытаюсь понять хоть что-то — не дает. Рывок за руку, вынуждая встать. Толчок назад, чтобы прижать меня к столешнице и придвинуться невыразимо тесно. Попытка слабого сопротивления не засчитана — фактически зажимает собой и, склоняясь, просто обжигает горячим чуть учащенным дыханием мои пересохшие губы. Но не касается. Глаза в глаза. Чувствую, что это безжалостно затягивает в водоворот, полностью лишает контроля и душит попытку рациональности прорезаться сквозь упоительно поющий в голове хаос.
Прикрываю глаза, пытаясь взять контроль над царящим в голове и крови безумием.
— Не-а. Даже не думай, — опьяняюще хриплым шепотом на ухо. И последующий легкий прикус зубами мочки снова погружает всю меня в горячий мрак, где нет ничего кроме желаний. Кроме диких желаний гораздо большего.