— Сделаем, нет вопросов. — Старший наставник взял чип, кивнул и поспешил вон.
Броан медленно открыл контейнер и стал выкладывать снаряжение. Кожаную куртку, пропитанную особым составом, крепкие штаны с ремнями на коленях и щиколотках, лёгкие, сплетённые из сухожилий трехрогого бизона сандалии-мокроступы, проваренные в смоле. Точная копия одежды, в которой многие сотни лет назад ходили на охоту и в бой его далёкие предки. Не было новоделом только родовое оружие, доставшееся Броану от деда. Крепкое раскладывающееся копьё, нож, «летучий диск», гарпун, длинный самозатачивающийся тесак… А ещё — тугой многослойный лук и широкий пояс с набором метательных ножей. Кто не овладеет всем этим в совершенстве, тому нельзя давать лучемёт. А кто сунется с современным оружием в Лес, не отмоет пятна бесчестья уже ничем, даже собственной кровью. Не будет ему ни уважения, ни шевронов, ни благой кармы. Ибо у мархана, не чтущего предков, нет и быть не может ни будущего, ни заслуг.
«Так…» Одевшись, Броан как бы взглянул на себя со стороны, оценивающе кивнул и отправился в дежурную часть, точнее, в наблюдательный модуль, называемый «мониторной». Там весь контролируемый сектор Леса просматривался, как на ладони, в огромных окнах экранов.
— Внимание и почтение! — Давешний десятник снова вскочил, вытянулся, однако своих обязанностей не забыл. — Полководец, вначале сюда, — и указал рукой на красный круг детектора. — Извините, так уж полагается.
Всё правильно, без обязательной проверки система просто не откроет шлюзовую дверь. Система не признаёт званий и не делает исключений — так её запрограммировали. Так ли было когда-то, когда Лес надёжней всякой электроники ограждала от лучемётного оружия наследная марханская честь?..
— Знаю. — Броан встал в круг, и тот быстро сделался тёмно-синим — система одобрила экипировку и разблокировала проход.
А десятник вдруг изумлённо кашлянул и даже переменился в лице:
— Полководец, вы забыли свой браслет… Сбегать принести? Я мигом!
Ну да, браслет. Универсальная штуковина с идентификационным суперчипом, которую положено носить каждому гвардейцу. Чтобы мог в случае чего позвать на помощь, чтобы хоть место его скорбного конца стало известно…
— Не надо, сынок, — скупо усмехнулся Броан. — Без него интереснее.
«Может, когда-нибудь ты это поймёшь…»
Он шагнул в шлюз, потом быстро пересёк нейтральное, начисто вырубленное пространство. Открывшаяся в ограде брешь выпустила его за периметр, пискнул предупреждающий сигнал, и сразу сработала блокировка — контур прохода погас. Вот и всё. За спиной Броана высилась могучая, мезонной пушкой не взять, энергетическая стена, впереди подпирали небо макушки тысячелетнего Леса. Броан полной грудью вобрал его влажное живое дыхание, и посторонние мысли начали отступать словно по волшебству.
— Здравствуй, я пришёл с миром…
Не торопясь заходить под сень деревьев, Броан опустился на землю, сел поудобнее, полузакрыв глаза, успокоил дыхание и мысленно прислушался к себе.
Ничего.
Глухота.
Слепота.
Неподвижность.
Никаких вибраций и резонансов. Полное безмолвие и плотный густой мрак…
Спустя время Броан глубоко вздохнул, стянул с рук перчатки и начал копать. Потом вложил обе руки во влажную пещерку, ощутил липкую прохладу земли, зачерпнул горстями и начал разминать — медленно, чувствуя каждую частицу. Снова зачерпнул и снова размял. И начал натирать лицо, шею, руки и волосы, отчего серебристые пряди немедленно свалялись в колтун. С каждой горстью всё дальше отступали реалии, коллизии и проблемы. Служба, битвы, недруги и друзья, доля боевого полководца… Осталась только боль по брату муркоту, неисцелимая, неподвластная времени. Не открывая глаз, Броан расстегнул поясной кармашек и вынул крохотный, с кулак, комочек спёкшегося угля. Бережно опустил в ямку…
«Вот ты и дома, малыш…»
Перед закрытыми глазами полыхнула Сверхновая. Броан судорожным рывком взвился на ноги, бешено ударил себя в грудь и громко, не размыкая губ, закричал.
Он видел.
Он слышал.
Он осязал.
Он вновь припал к своим предкам и привёл домой муркота, которого когда-то отсюда забрал. Теперь он мог прикоснуться к Лесу, и Лес уже прикасался к нему.
— Не бойтесь меня, я пришёл с миром, — громко, на всю округу, так чтобы слышали все, шепнул Броан. Взял на изготовку копьё и медленно ступил во влажную полутьму.
В Лесу было сумрачно и сыро, местами под ногами хлюпала прелая земля. Где-то наверху, на солнечных ярусах, летучие создания наслаждались свободой и светом, но сюда, в густой подлесок, солнце пробивалось лишь тонкими ломаными лучами. Не было ни ветерка, между стволами тянулась липкая обволакивающая дымка. С нижних ветвей густой бахромой свисали щупальца ядовитых лиан и воздушные корни, впитывавшие влагу тумана. И стояла оглушительная тишина — встречаться с двуногим зверем никому не хотелось. И не важно, что он ревёт на весь Лес — мол, вышел не на охоту. Здесь чудес не бывает! Хищный зверь рождён, чтобы убивать…