На подъездной дороге он никого не увидел: ни ФБР, ни местных жителей. Он припарковал «Крайслер» в стороне от узкой дороги, примерно в миле от дома Смайли, и тихо сказал Лисси: «Я хочу, чтобы ты оставалась здесь и не шумела. Я хорошенько осмотрюсь, чтобы убедиться, что всё в порядке».
Возьми пистолет, Виктор. Если увидишь кого-то, шляющегося поблизости, нужно стрелять, пока он не... Они тебя поймают. Ты должен вернуться ко мне.
Она не знала, что он забрал у неё пистолет, пока она спала. Он и ей не скажет. Он будет осторожен, но стрельбы не будет, если он сможет этого избежать. Лиззи обожала оружие и убийства. Его это не волновало, каждый любит что-то своё.
Прежде чем выйти из машины, он сказал: «Конечно, я вернусь». По крайней мере, в Монтане она могла бы стрелять медведей или что там ещё водится на Диком Западе, и никому не было бы дела. Он тихо закрыл дверцу машины и на мгновение замер, позволяя июльской жаре, бесконечной летней влажности проникать в него.
Его словно обдало ливнем. Он слышал пение птиц, шуршание каких-то лесных зверей, вероятно, белок, а может, и лис.
Он вспомнил агента Порто на озере Мэсси и покачал головой, радуясь, как ему повезло, что он жив. Конечно, Виктор застрелил бы его, если бы пришлось.
Конечно, он бы так и сделал. Разве он не убил эту стерву-адвокатшу? Ударил её по голове и выбросил за борт? Сейчас он почти ничего не чувствовал, разве что облегчение от того, что всё закончилось, и он сделал всё сам, без шипящей на ухо Лиззи, пытающейся взять инициативу в свои руки. Он бы не стал её убивать, если бы оно того не стоило. Все эти деньги просто помахали ему перед носом. Конечно, он согласился.
Он сказал ей правду, когда они сели в лодку, и она вывезла его на озеро. Он вспомнил странное выражение её лица. Что ж, она уже умерла, и думать об этом бесполезно.
Но он не мог забыть агента Порто. Он не хотел его убивать. Пусть проснётся и обнаружит, что Октавии Райан нет. Что он мог сделать? Он не знал, кто такой Виктор, не видел его лица. Виктор хотел оставить его в том коттедже, но Лисси напомнила ему, что нельзя. Порто мог проснуться, а он слишком много знал. Она продолжала твердить ему снова и снова, что Савич догадается, что это он. Это была её идея – оставить его в чулане. Пусть этот здоровяк страдает. Пусть… понимает, что умрёт, и ничего не может с этим поделать . Она уже однажды отобрала у Виктора пистолет агента, использовала его, чтобы попытаться убить Савича и Шерлока в Питерборо. Когда это было? Во вторник? Вчера? Виктор покачал головой. Он почувствовал мгновение дезориентации и паники. Он замер, сжав голову руками. Куда он идёт? Что он делает? Он почувствовал острый укол жгучей боли, а затем всё пришло в норму. Неужели Лисси наложила на него вуду? Вот это мысль. Если бы она могла, он бы не стал сбрасывать с неё со счетов, чтобы наказать его за то, что он оставил её в машине, мешая ей развлекаться.
Виктор подождал ещё несколько минут. Всё казалось тихим. Он никого не видел и не слышал. Лиззи, прижавшись к нему, ждала его в машине, возможно, даже спала.
Он свернул с дороги и медленно и осторожно пошёл по рыхлой лесной земле, благодарный за густые ветви деревьев над головой. Он остановился, дойдя до задней части дома Смайли. Он думал, что будет рад увидеть место, где провёл самые счастливые месяцы своей жизни, но увидел лишь обветшалые деревянные конструкции, нуждающиеся в покраске, заваленный мусором двор и заплесневелую шину, свисающую с нижней ветки древнего дуба. Он вспомнил, как толкал Лисси в этой шине, вспомнил, как она кричала во весь голос, и как её мать кричала на них:
«Прекрати улюлюкать и орать!» Он вспомнил, как они с Лисси остановились и пошли в лес, держась за руки, пока не убедились, что мама их не видит, а потом занялись любовью в прохладной тени дуба, под сенью ветвей, согревая их юные тела. Прекрасный день. Он вздохнул и не спускал глаз с дыр, ожидая малейшего признака неладного. Он заглянул в кухонное окно, но никого не увидел. Дом был пуст.
Затем Виктор увидел что-то, движение, тень.
Он застыл совершенно неподвижно, едва дыша, – этому он научился в больнице, чтобы психи, хулиганы, хищники его не замечали. Через некоторое время они почти перестали замечать. Он стал экспертом по неподвижности. Он также научился не разговаривать с Лисси, когда кто-то из них появлялся, а лишь медленно растворяться в стене.