«Он прижал нож к её шее, прижав её к кровати. Я видел, как по её шее течёт кровь. Я выронил свой «Глок».
«Ложись обратно в постель. Это хорошо. Не двигайся».
Октавия тихонько захныкала, и он посмотрел на неё сверху вниз. «Ты наконец-то проснулась? Пора тусоваться, лживая сука. Положите руки поверх одеяла, агент, или я сделаю её прямо здесь и сейчас!»
Я положила руки на внешнюю сторону одеяла, ждала, оценивала. Октавия спросила его, что, по его мнению, она с ним сделала. Она умоляла его рассказать ей, кто он, но он снова лишь рассмеялся. Она продолжала пытаться поговорить с ним, уверяя, что может всё исправить.
«Все, что он когда-либо говорил, было: «Нет, сука. Я расскажу тебе все, но не сейчас».
Он снова рассмеялся и вонзил нож глубже, велел ей замолчать, пока Октавия не замолчит. Он схватил мой «Глок» и велел нам одеться.
«Я знал, что настал решающий момент. Я прыгнул на него, но мне не хватило скорости. Он ударил меня по голове рукояткой моего же пистолета, и я исчез.
«Когда я проснулся, я был один, руки мои были крепко связаны за спиной верёвкой, лодыжки склеены скотчем, во рту кляп. Я понял, что нахожусь в тесном шкафу и не могу пошевелиться». Его голос дрогнул, затем смягчился. «Я уже почти сдался, когда услышал твой голос, Савич.
«Я прокручивал это в голове снова и снова», — он посмотрел на каждого из них. «Я хочу разорвать его на части. Я хочу убить этого парня».
Тай открыла рот, чтобы сказать что-то о судах, вершивших правосудие, но поняла, что это прозвучит нелепо, даже смешно. На его месте она бы тоже хотела убить этого человека.
Сала сказал: «Как я тебе уже говорил, я в конце концов решил, что он оставит меня гнить в этом шкафу». Он сделал ещё один глоток воды. «Понятия не имею, почему он не убил меня в хижине. Может быть, он вернулся, чтобы оттащить меня в шлюпку, как Октавию».
Савич сказал: «Он потопил лодку после того, как вернулся с убийства Октавии, так что очевидно, что он не планировал брать тебя в ней».
«Откуда ты это знаешь?» — спросил его Флинн.
Потому что я видел, как он это делал . «В этом есть смысл, не правда ли?»
Сала сказал: «Сидя там в темноте, связанный, как Гудини, у меня было много времени, чтобы подумать. Много времени, чтобы послушать. Клянусь, я слышал смех, не где-то рядом, но он был ясным и отчётливым. И я знаю, что слышал голоса. Один из них был тем парнем, который убил Октавию».
«А другой голос? Вы его узнали?»
Сала покачал головой. «Нет. Но одно я знаю точно. Я слышал, как смеялась девушка. Не женщина, а девушка, сумасшедший смех, и он длился вечно».
13
Тай встала, когда группа криминалистов ФБР подъехала на большом белом фургоне. Она сказала:
«Флинн, если ты меня познакомишь, мы сможем начать. Дил, я уверен, тебе есть о чём поговорить с агентом Порто».
Савич и Сала смотрели, как она идёт к фургону с Флинном. Савич знал, что будет пристально следить за операцией, не вызывая раздражения у шефа. Он хорошо работал с местными жителями и поддерживал порядок, и, как предполагал Савич, именно поэтому Мейтленд его и послал. Савич положил руку Сале на плечо.
«Я очень рад, что ты жив, Сала. Поверь мне, мы его найдём».
Сала потирал руки, чувствуя, как онемение почти проходит.
«Савич, я был близок к тому, чтобы меня выдернули из розетки, как никогда раньше. Но Октавию я не смог защитить. Я знаю, что он сказал ей, кто он, перед тем как убить её, вероятно, сорвал с себя маску-чулок и посмеялся над ней. Я забыл спросить шефа, видела ли она, как он снимал её на озере».
Савич мог сказать ему, что мужчина не был в маске, когда греб обратно к причалу, но тот её не носил. Он посмотрел на группу, которая теперь стояла на причале, глядя вниз, в озеро. Он слышал голос вождя, объясняющего, что им нужно. Сала посмотрел на озеро Мэсси и тихо сказал:
«В четверг вечером мы с Октавией выпили слишком много вина, её любимого, шардоне Leaping Frog». Он остановился и покачал головой. «Помню, как она смеялась до упаду над чем-то, что сказал какой-то ребёнок на заправке возле Уилликотт в четверг днём. Это был её последний рабочий день.
Конечно, она пригласила меня сюда, чтобы мы обе могли отдохнуть и забыть о работе, но у неё была и другая причина. Её бывший муж, Бил Калвер, оказывал на неё всемерное давление, чтобы она вернулась к нему. Мы обсудили их отношения, но она ещё не решила, что будет делать. Она всё ещё колебалась.
Она сказала, что не верила, что люди вообще меняются, но теперь, похоже, он изменился, или, по крайней мере, пытался. Он говорил ей, что любит её, но она не была уверена, любит ли её до сих пор.
любила его». Сала сглотнул и повернулся к Савичу, в его глазах стояли слёзы. «А теперь её нет». Он щёлкнул пальцами. «Просто… нет».