неприступный в утреннем свете, его деревянный причал простирается в озеро.
Она никого и ничего не видела. Она знала, что этот грабитель мог пришвартовать лодку у любого из десятков коттеджей, выстроившихся вдоль пляжа, привязать её и убежать, или вытащить лодку на песок, спрятать в кустах и исчезнуть. Он не мог знать, что она его видела. Неужели оба человека в лодке остановились в одном из арендованных коттеджей?
Она позвонила своему первому заместителю, Чарли Корсике, вырвала его из глубокого сна и рассказала о случившемся. Он и остальные четыре заместителя отправятся на восточный берег, прочесают местность в поисках лодки и опросят всех жильцов коттеджа.
Большинство коттеджей на восточном берегу сдавались в аренду. Некоторые отдыхающие, должно быть, уже не спали, кто-то что-то видел, хотя ещё только шесть утра.
Может быть, когда её помощники будут ходить по домам, они найдут его. Было ли когда-нибудь что-то настолько лёгким, когда она работала в отделе нравов в Сиэтле? Насколько она могла вспомнить, такого не было.
Понимая, что это безнадежно, Тай включила двигатель и начала медленный поиск по сетке. Она ничего не увидела, пока через несколько минут три лодки спасательной команды озера не окружили её и не заглушили моторы. Все четверо членов команды всю жизнь прожили в Уилликотте. Тед Мизера, местный подрядчик, был крупным, мускулистым и сильным, как лошадь, и, по слухам, не жалел розг для своих детей. Он сформировал спасательную команду задолго до того, как Тай приняла предложение городского совета стать первой женщиной-начальником полиции за долгую и относительно мирную историю города.
Мизера крикнул: «Вождь, Марла сказала, ты видел, как кого-то били веслом прямо у твоего дома? Ты видел что-нибудь, похожее на тело, с тех пор, как выбрался отсюда?»
«Если мне не изменяет визуальная память, я уже близко к месту, — крикнула она в ответ, — но пока никаких следов тела. Убийца ударил жертву веслом по голове, выбросил тело за борт и поплыл обратно к восточному берегу, к мысу Гулливер. Из-за тумана я ничего не видела. Я не видела никаких следов тела».
Был ли у убийцы кирпич, привязанный к талии жертвы? Не знаю, я был слишком далеко.
Харлетт Хенсен, медсестра на пенсии, бабушка шестерых дебоширов и владелица гостевого дома «Slumber House», покачала коротко стриженной седой головой. «Думаешь, убийца передумал и вытащил человека из воды?»
Это была Харлетт, вечная оптимистка, которая хотела думать о своих ближних только хорошее. Тай сказал: «Извини, Харлетт, я бы это заметил, если бы это случилось. Я видел, как он взмахнул кулаком после того, как жертва упала за борт, что говорит мне о том, что он отвёз свою жертву на озеро, чтобы убить её и сбросить тело. Это было преднамеренно». Она покачала головой. «Этот взмах кулаком. Я не могла в это поверить».
Тед фыркнул: «Харлетт, ты бы не узнала дьявола, даже если бы он сидел на твоей качалке. Тай, думаю, ты прав. Жертва, вероятно, придавлена. Или, может быть, её удерживают камышовые водоросли».
«Тростник здесь не такой уж густой, Тед, слишком глубокий», — сказал Конго Блисс. «Держу пари, что вокруг пояса жертвы будет обвязан кирпич, чтобы удержать её под водой». Конго был владельцем закусочной «Блисс» уже двадцать пять лет, известным повсюду своим мясным рулетом и картофельным пюре с чесноком. Он был высоким, подтянутым, красивым, ему было под пятьдесят, и он гордился своей фигурой так же, как и своим мясным рулетом. У Конго была четвёртая жена и четвёртый крысиный терьер, все бывшие терьеры решили уйти вместе с жёнами.
Что ещё важнее, он был назначенным дайвером группы и уже был в частично гидрокостюме. Он сплюнул за борт. «Здесь глубина около двадцати пяти футов. Я сделаю несколько фридайвингов, посмотрю, смогу ли найти его, прежде чем ты позовёшь Хэнгера, чтобы он протащил воду по озеру».
Конго надел маску и ласты и совершил четыре погружения. Убитого не было видно, но он принёс подарок Харлетт и бросил ей.
Харлетт поймала его, вскрикнула, а затем выругалась. «Не смешно, Конго». Она подняла череп, который он ей бросил. «Это точно не твой парень, Шеф. Интересно, сколько этому черепу лет. Может, лет пятьдесят, кто знает? Я никогда не слышала об исчезновении местных. Какой-нибудь давний турист, думаешь?»