Парадокс Стратим. Цикл Другой мир
Аннотация: «Парадокс Стратим» вторая новелла из цикла «Другой мир», посвящена одной из четырёх стихий, стихии Воздуха. Главная героиня Вика, желая получить максимальную выгоду от жизни, использует свой дар, «пускаясь во все тяжкие». Продолжалось это довольно долго, но всему и всегда приходит конец, а там где кончается одна история, всегда начинается другая. Так и жизнь Вики делает неожиданный поворот, ставя жирный крест на прошлом.
- Это определенно не знает границ! – вещал седой старичок в мятом пиджаке. Жизнь щедро расписала его лицо глубокими морщинами, но глаза остались яркими и светящимися как у ребенка. Про таких говорят: «В нем есть жажда жизни». Наверное, это так. Он с таким энтузиазмом озвучивает свои заключения и так яростно отстаивает личную точку зрения, что под этим напором, даже если у тебя нет желания, все равно согласишься. Его зовут Петр Анисимович, и он большая «шишка» среди здешних завсегдатаев.
- Только представьте, что может получиться, если назначить правильный тренинг, и… - продолжил декламацию Пётр Анисимович собравшимся, а те его внимательно слушали. Я предвзято осмотрела каждого из семи человек, к кому обращался старичок, и постаралась отыскать признаки отлынивания от столь «интересного натиска». Не нашла. Все впитывают сказанное.
Мой взгляд задержался на парне, чуть старше меня с очами цвета моря. Я вижу его третий раз в жизни. Зовут его Оскар. Хорошее имечко для такого красавчика. Парень перехватил мой взор, и мне пришлось отвести глаза. Не люблю я прямых взглядов. Можно считать это манией.
Я огляделась по сторонам и попыталась успокоиться. Красочная декламация Петра Анисимовича меня позабавила и я попыталась отвлечь себя разглядыванием интерьера помещения, в котором сейчас проходит это так называемое «совещание». Кабинет залит солнечным светом, проникающем в него через пластиковое окно. Холодных голубоватых тонов стены завешаны черно-белыми фотографиями в серебряных рамках. Светлая мебель, бежево-серый искусственно состаренный пол в безусловных традициях современного дизайна. Даже немного странно звучит: «традиция» и «современность». Особенно глупо когда это касается типовых и таких распространённых находок нынешнего века. Мне всегда нравились исторические фильмы. В них бутафорские комоды и шкафы фиксировали определённый период времени, в рамки которого, вписывалась сюжетная линия. С другой стороны в те далёкие времена, наверное, дизайнерские находки хозяев поместий тоже считались «традиционными» и «современными». Я перевела взгляд на окно и непроизвольно улыбнулась. За этой пластиковой преградой во всей красе и зное полыхало лето. Самое любимое мною время года. До того как очутиться здесь я каждый сезон на несколько дней старалась выбраться на черноморское побережье, чтобы поваляться на пляже и вдоволь пропитаться горячими лучами всемирного светила. От воспоминаний в душе поднялась тёплая волна и из всех уголков памяти на моё сердце словно летний грибной дождь полились картины прошлого. Из блаженного потока воспоминаний под расцвеченными всеми красками напора и решимости словами старичка, прозвучал вопрос, который меня вырвал из моих мыслей:
- Значит, нас можно поздравить? – поинтересовалась брюнетка, сидящая рядом с Оскаром. Я не знаю, как ее зовут, хоть и вижу довольно часто. Мы даже пару тестов прошли вместе. Её имя всё время словно расплывается, и я не могу ухватить его, чтобы запомнить.
- Да. И еще раз – да, - порадовал Пётр Анисимович ответом. – Мы имеем дело с пятым случаем проявления этого феномена в истории. Господа, разрешите еще раз представить, Виктория – наследница дара Борея, древнегреческого божества, олицетворяющего воздушные силы природы, - подсказал декламатор, и все уставились на меня.
- Борей, Стрибог в древнерусском язычестве, Шу – в античном Египте, Ваю – в Индии. Перечислять можно много, - встрял в разговор худощавый молодой человек со спутанными локонами. Его волосы торчат в разные стороны и это делает его схожим с ежом. – Они все мужчины. Это в целом мужской дар. Странно, что достался такой привлекательной леди, - улыбнулся мне говоривший. - Меня Иваном зовут, кстати, - доверительно поведал парень и помахал мне рукой. Я же в ответ только кивнула и опустила глаза. Все вокруг хитро улыбнулись и быстро подавили непрошеную эмоцию.
«Богиня». Знали бы, сколько у этой самой богини грехов за спиной? Мне даже самой жутко становится, когда эксплуатирую память и выуживаю из нее не только самые крупные проступки, но и подсчитываю мелочи. Пожила я на «широкую ногу», десять долгих лет. Теперь домой путь заказан, а туда мне очень надо. Всё закончится, и я смогу уехать ненадолго. Мне это посулили, а не доверять обещанному, пока, нет предпосылок.
Я смотрю перед собой. Тени прошлого почувствовали моё смятение, и вылезли из всех щелей, выстроившись в ряд за моей спиной. Мои демоны всегда со мной…
Я была совсем крохой, когда поняла, что мир для людей выглядит иначе, чем для меня. Я хорошо помню этот момент - мне было тогда около трёх лет. Мы с мамой пошли выбирать подарок на мой день рожденья. Стояла жаркая погода, на мне было летнее платьице и белая шляпка. Это было новое платье с поясом, который мама завязала сзади, модифицируя его в большой бант.
Чувство необыкновенности наряда заставляло манерничать, строя глазки прохожим, которые щедро одаривали меня улыбками. Я знала, что они искренне это делают, ведь вокруг их голов были такие чудесные оранжевые блики, которые обычно ореолом светились вокруг головы моей мамы, когда она смотрела на меня. Тогда я не знала, что эти нимбы означали, я просто любовалась ими.
Мы с мамой зашли в магазин, и направились к отделу игрушек. Мне очень хотелось иметь маленького белого мишку, чтобы сделать его своим другом и развлекаться с ним. Своего мягкого приятеля я увидела сразу, и побежала со всей скоростью, на которую была способна. Когда заветный дружок был на расстоянии вытянутой руки, я остановилась, чтобы взять его как можно бережнее, но не преуспела, меня опередили. С полки пушистого медведя сняли тонкие женские руки, по всей длине которых змеились выпирающие вены.
- Это мой медведь, - растерянно сказала я и, оторвав взгляд от этих безобразных рук, перевела его немного выше, наткнувшись на красивое ухоженное лицо. Вокруг головы женщины, держащей моего медведя, витали черно-фиолетовые блики на фоне зеленых полос и сиреневой основы сияния. Она пристально посмотрела на меня, а потом, не удостоив ответом, направилась в сторону кассы. Моя игрушка удалялся от меня, и с каждым шагом злость во мне росла и распространялась, попадая в каждую клеточку тела. В тот миг я не осознавала, что произойдет потом, я просто хотела вернуть моего будущего друга. Я стояла и смотрела на прямую спину идущей незнакомки и слёзы жгли мне глаза.
Мама одевала туфли на высоких каблуках очень редко, когда приезжал папа или когда мы всей семьёй ходили в гости, но каблуки туфель мамы были гораздо ниже, чем каблуки туфель этой злой женщины. В том, что она злая я не сомневалась, тогда. Она разлучила меня с тем, что я считала уже своим. Она шла, пронизывая слои воздуха, и они послушно разлетались прочь от ее тела. Они клубились и пытались прийти в равновесие подпитываемые более свежими струящимися через витрины и щели струями воздуха, облагораживая себя и вытесняя из своей плоти удушающий аромат духов этой дамы. «Нет, Мишу я не отдам», - твердо решила и наклонилась, чтобы ухватить самый нижний слой воздуха. Он был очень тяжелый и плотный и не поддавался мне. Моих детских сил на него могло и не хватить, но я всегда была упорным ребенком и присев, схватила слой двумя руками. Уперев ноги в пол, я рванула со всей силы полотно воздуха, и оно накрыло меня с головой. Я видела сквозь прозрачную ткань воздушного ковра, как женщина, отнявшая мою игрушку, покачнулась и, потеряв равновесие, упала на пол. Ее падение, было громким и резким, словно свалилась табуретка. Она осталась лежать на полу до самого приезда врачей.