- А вы весьма жестоки, - Элен сощурила глаза. - Вчера вы мне показались совершенно иным.
Она угрожающе замолчала и методично пила из принесённой с собой чашки. Сев на против меня Элен хмурилась смотря в сторону словно сквозь стену.
- Вы однобоко оцениваете других - весьма строго и специфично.
- Как получается.
- Не обижайтесь, Элен. Мой способ общения, почти всегда лоялен к собеседнику. И если какие - то факты наносят ему вред, то я стараюсь воздерживаться от высказываний.
- Это скорее оправдания, чем правда, - она посмотрела на меня.
- Для вас лично: и да, и - нет.
- Почему? Я что, являюсь особым исключением для вас?
- В определённой степени. - Отставив тарелку я взялся за напиток. - Ваша импульсивность строиться на первичной эмоциональности. И так же быстро исчезает, что говорит о поверхностности чувств. А так же о той огромной привязанности к единому вам близкому существу - Монаху.
Её смех оказался намеренно громким.
- Какой примитивный психоанализ! Что вы пытаетесь этим мне сказать?!
- Ничего особенного из того, что могло бы объяснить лично мне причину того, зачем вы привезли с собой на Станцию афалинов?
Смутившись, Элен поднялась.
- Это Фаллада вам рассказал?
- А разве от этого измениться суть произошедшего?
- Нет, но... Идея была именно его. Вернее, даже, не идея, а просьба. Он, как вы уже, наверное, знаете, изучает акустические аномалии. И меня, как ведущего специалиста по ультразвуковым модуляциям китовых попросил заняться некоторыми особенностями афалинов.
- Вы были ранее знакомы? - спросил я.
- Знакомство? Совсем, нет. Это напоминает скорее вынужденное родство, - она горько усмехнулась. - Я ведь дочь Генриха. Только не стоит об этом слишком часто напоминать. Все знают о том, но стараются держать молчаливый паритет.
Странно, если родство Элен с Фалладой оказалось тайной полишинеля, то почему он сам промолчал о том вчера вечером. И зачем переложил всю ответственность за привоз дельфинов только на неё?
- Намеренно слепое согласие... И почему же вы вчера промолчали?
- А разве это тот аргумент, который стоит намеренно оглашать? Что изменилось после того, как вы узнали о моём родстве с этим чудоковатым стариком?
- В сущности, пока ничего. Хотя, сейчас что - то говорить однозначно попросту невозможно.
- А стоит ли?! - она собралась уходить. - Разузнав подробности происходящего вы через две недели погрузитесь на проходящий транспорт и вернётесь к своей обычной жизни, где - то там, далеко от сюда. Неужели вся эта лирическая сентиментальность творящаяся на "Медузе" будет стоить вашего внимания? Или обычных воспоминаний?
- Совсем, нет. Но у меня есть моя работа. К тому же, я практичен, и обязан провести некоторые проверки. Тем более, основные, связанные с заданием.
- Тогда, удачной охоты, - Элен встала и выхватив поднос направилась к камбузу. - Дерзайте!
- Послушайте, Элен, если честно, то мне не весьма ясны мотивы эмоциональных реакций экипажа на мой прилёт. А тем более ваша? - крикнул я в вдогонку.
- Неужели?! - она появилась в дверях. - Появление здесь инспектирующих визитёров абсолютно никому не нужно и не выгодно, кроме Фаллады, желающего установить на Станции царство логики и порядка.
Мне с трудом удавалось держаться в рамках рациональной субъективности. О том, что Элен несла какую - то чушь по поводу своих абстрактных сентенций становилось ясно практически с первых слов. Но вот только какой смысл был во всём этом, что она пыталась выразить декламируя подобные речи?
- Постойте, Генрих отправил запрос в УКП и Институт. При этом к делу подключился отдел Исследования и разведки, что лично для меня становится весьма странным фактом...
- Мотивация со смертью Монаха ложь чистой воды. Это была лишь причина направить вас сюда. Любой другой на вашем месте выглядел бы точно так же. Суть ведь не в личной неприязни, а в ситуативной. Понимаете?!.
- Да, то есть... - я вдруг осёкся. - Так дельфин по кличке Монах - жив?!
- Хотите убедиться?!. - в словах Элен всё ещё ощущалась колкая язвительность по отношению ко мне. - Гидрариум с бассейном открыты для доступа. Можете пересчитать... по пальцам. Надеюсь, всего трёх вам хватит.
Стараясь не слишком раскланиваться, я поблагодарил Элен за предоставленный завтрак и быстро ретировался, желая поскорей попасть в Информарий, в котором должен был сохраняться и небольшой архив "Медузы". Посещать общество афалинов и освидетельствовать их наличность сейчас мне претила профессиональная занятость и всевозрастающая необходимость побыстрей закончить это непонятное дело. То что в этой, непонятной с первого взгляда, ситуации не обошлось без саботажа, для меня становилось всё ясней с каждым проведённым на Станции часом. Но вот зачем он понадобился и кто выступал явным его воплотителем? Начальник станции, запуганный собственными страхами и предрассудками учёный? Или его подчинённые, с комплексами и межличностными претензиями? И почему, администрации ОИР и УКП высказали столь явную заинтересованность во всём этом? Не потому ли, что кто - то из сотрудников подводного комплекса обладая истинной информацией мог дать кое - какие сведения, которые для меня могут оказаться рядовыми и незначительными, но по сути, имеющие радикальное значение?
Все эти вопросы проносились у меня в голове формируя определённую канву моих дальнейших аналитических изысканий. Для того, чтоб более точно обозначит ход своих последующих действий в первую очередь необходимо было заняться архивом и узнать первопричину локализации "Медузы" здесь, на Гекате.
Сам Информарий находился в другом бытовом округлом корпусе комплекса соединённый с жилищным прямым двадцатиметровым переходом. Громкий стук приближающихся шагов разорвал монотонное гудение светильников и прервал ход моих размышлений. На встречу мне бежал человек, которого я с сомнением вспоминал стараясь узнать. И всё же совершенно не знал. Грузно пробегая мимо незнакомец на ходу расстёгивал рабочий комбинезон. Он проскочил так, будто меня и не существовало вовсе. Только у самой двери я смог вспомнить, что видел его вчера на фото. Это был батинавт - гидролог, Свен Татсон.