- Чтож, Максимилиан, - голос Фаллады вырвал меня из задумчивости, - у вас появился великолепный шанс посетить не только означенное место, но и освидетельствовать его вместе с погибшим афалином по кличке Монах.
Обернувшись, я во все глаза с удивлением уставился на пожилого человека саркастичность которого граничила с язвительностью. Кое кто на Станции уже владел подобным приёмом.
- Знаете, Генрих, в вашем родстве с Элен есть много общего.
- К моему сожалению, только чисто биологические черты. В остальном... - Фаллада тяжело вздохнул.
- По - видимому, и этого уже немало, если даже ваша генотипная сфера влияет на психологические установки Элен.
- И в чём это проявляется? - лицо начальника станции стало более заинтересованным.
- Облекать информацию, по - сути не особо значимую, в эмоциональный заряд некой истинности. Стоит ли оно того, если в ней правды столько же сколько и выдумки.
- Может быть, намеренность обмана?
- Пусть даже так, - не выдержав повысил я голос. - Мне во всём этом совершенно не хочется разбираться. Но по - определённой необходимости, всё же придётся.
- Выходит так, что, по вашим словам, я выгляжу не просто лгуном, но и настоящим саботажником?
- Выходит, - коротко бросил я пытаясь сосредоточится на основном.
- Тогда перепроверьте сводку поступившую чуть более часа назад с орбитального сателлойда. Это несколько поубавит ваш пыл скептицизма и желание делать поспешные обвинения.
Отстранившись от экрана инфора я смотрел сквозь текст и не видел его. Вытянув в неудовольствии губы и демонстративно не стараясь оборачиваться, спросил:
- Что ещё случилось?
В очередной раз менять свои планы подчиняясь чужим экзальтациям и эмоциональным всплескам мне совершенно не хотелось.
- На одном из островов архипелага Тетис обнаружен труп афалина. Надеюсь, уж в этот раз моё посредничество не примут за намерение оправдаться, или солгать. Макс, вы ведь не думали, что я лишь только шутил по поводу смерти Монаха?!
Наконец обернувшись, я увидел стоящего у входа, сдерживающего обиду и горечь пожилого человека. Его гладкий лоб покрылся множеством изломанных и глубоких морщин, а взгляд был опущен в пол. Весь его вид говорил о творившейся внутренней борьбе и непонятном для меня изломе.
- Хорошо, Генрих, я последую вашей просьбе.
- О, даже так! Только вам лучше всего поторопиться, иначе Свен с его норвежским характером не станет придерживать "Эрни" из - за чужой нерасторопности.
Фаллада вышел в коридор не закрыв за собой дверь.
Быстро пытаясь сообразить что к чему, я сразу же выключил инфор и кинулся из помещения вон. Начальника Станции там уже не было.
9
Природа человеческих привычек находить совершенно не соответствующие истинным свойствам предметов ассоциативные названия меня всегда удивляла. Так глайдер, которым нас с Бертом доставили на Станцию прозвали "Лошадкой". Стоило ли больших трудов искать причину тому находя её в самой сути использования аппарата. Но вот действительное названия глубинного мезоскафа вызывала у меня однозначное недоумение. Полное его имя было, как на мой неизбалованный вкус, немногим более привлекательным, чем у глайдера, созвучное испано - мексиканским мотивам: "Эрнесто". И как оказывалось имело отношение не только к конкретному человеку, но и его личному творчеству, в котором некий старик был связан с морской стихией. Подобная щепетильность могла, будто бы, как - то характеризовать персонал "Медузы". Ведь схожими привычками грешили очень многие работники Экстерра, в особенности пилоты и флаинг - драйверы, награждавшие свои машины и космосуда ласкательными именами. Но тут я ошибся - скаф находился на балансе Станции с самого начала основания и изощренное прозвище получил от первых вахтенных работников.
Относительно глайдера "Эрни" оказался более вместительным и комфортным транспортом, способным долгое время находиться в открытой воде. К тому же он прекрасно справлялся с функциями декомпрессионной камеры постепенно погружаясь и поднимаясь на поверхность. Так что нам со Свеном стоило попутно прождать утомительное всплытие прежде, чем наступит долгожданное время добраться до крошечного архипелага островов на берег которого, выбросился Монах.
Для меня всё ещё оставалось непонятностью перетекающей в особую, надуманную интригу, всё то, что было связано с смертью этого афалина. Зачем стоило Фалладе, понимавшим и признававшим свою явную ложь и намеренность, инсценировать вновь суицид Монаха? Но как тогда стоит принимать слова Роллана Гери о уже произошедшем загоне дельфина касатками? Где же находилась действительная правда, а что оказывалось произвольными и спонтанными измышлениями людей, было ещё довольно неясно.
На удивление Татсон оказался более добродушным в общении, чем все остальные из состава команды "Медузы". Да и нордическая пунктуальность, звучавшая из уст начальника и руководителя станции предостережением, оказалась надуманным комплексом для самого Фаллады. Свен был круглолиц и грузен, но совершенно не обрюзгший, как мне показалось ещё вчера при рассмотрении его фото. Мясистое лицо батинавта было загоревшим и подвижным, хорошо выбритым, в отличии от обросшего окладистой бородкой у Ро. По - видимому, Гери тем самым пытался скрыть свою худощавость и придать себе некую солидность и весомость.
Моё общение с гидронавтом началось лишь в ангаре гидрариума, на небольшом траппе ведущем в кабину "Эрни". Вода мерно хлюпала о края пирсового атриума раздаваясь громким хлопковым эхом в округлом помещении, будто при приливе. Внизу уже светились фонари причальной сигнализации превращая глубинную тьму царившую на этом уровне океана в яркое чётко очерченное пятно. Вбежав на переходник и цепляясь за релинги, чтоб удержать равновесие, я было уже решился с силой колотить в задраенный люк скафа, теряя надежду на то, что норвежец ещё будет тянуть с погружением. Но внезапно открывшаяся дверь буквально чуть не расквасила мне нос.