- На сколько мне известно, Разлом был открыт ещё при Второй экспедиции Яновского. А это примерно, лет эдак, сорок назад?
- Не знаю. Да и зачем мне это, - отрезал Гери, смотря то на приборную панель, то на размытую полутьму за бортом во внешнем экране. - Вас ведь совершенно не станет интересовать история посудины перевозящей какие - то там грузы по дальней транспортной линии Большого Экстерра?
Дёрнув в удручённом согласии бровями, я отклонился на спинку кресла хорошо понимая, что откровенного диалога с Ролланом так и не получается. И дело здесь было не столько в каких - то молчаливых договорённостях между членами команды, особом отношении или дружеских потаканиях. А в обычном человеческом характере...
- Когда вас определили на комплекс, "Риф" уже функционировал на шельфе?
По переносице батинавта пролегла вертикальная морщина недоумения и раздумывания.
- Однозначно. Ему, наверное, без малого лет восемь.
- А Полозов входил в состав команды батинавтов "Медузы" ещё до вас?
- Да, - скосив подозрительно глаза, Роллан недоверчиво взглянул на меня. - А это может быть важным?
- Возможно, - задумчиво протянул я. - если брать во внимание тот момент, что Разлом назвали в его честь.
- Мне как - то всегда казалось, что Виктор Полозов и Дюранг совершенно разные имена, - хохотнул Гери.
- Однако, вам, наверное, вовсе ничего не известно о самом Дьондюранге?
- Историю открытия этой бездонной щели меня мало интересует. Разве что название происходит от имени погибшего там когда - то бедняги десантника.
Наконец, я смог хоть что - то вытянуть из неразговорчивого Гери, нащупав интересующую меня тему.
- Смотрите, - я достал уже довольно погнутый на сгибах листок. - Этому снимку уже более семидесяти лет. Здесь запечатлён коллегиальный состав Института экспериментальной бионики и их выдающиеся достижения. Дюранг как раз среди них.
Вцепившись в рукоятки управления Роллан, словно небрежно, посмотрел на фото.
- Ну и что? Каким образом это что - то может доказывать? - он вновь обратился к обзорному экрану. - Мне совершенно всё равно кем он был. Для меня Полозов останется отличным гидронавтом и хорошим другом. Особенно после того, как он спас жизнь мне и Нике около архипелага.
- Тогда, думаю, уже стоит, наверное, объяснить все эти казусы с НД и ваши слова, сказанные ещё при первой нашей встрече, по поводу опоздания и несуразностях в смерти Монаха с касатками - пастухами. Зачем всё это вам понадобилось наговаривать?.. - я забрал снимок обратно.
- Неужели смерть Виктора и слёзы Элен ничего вам не доказали?
- Только одно то, что все находятся в какой - то странной иллюзии. И у каждого она своя.
- А вы так и не сообразили, что именно это такое?
- Откровенно говоря, и не догадываюсь до сих пор. Находясь на Станции уже пятые сутки я так до сих пор мало что смог понять. - Скрестив руки на груди я смотрел перед собой и не замечал ничего. - Для вас, впрочем как и для Элен, Виктор Полозов являлся человеком, батинавтом, непонятно каким образом появившейся на Станции и вошедший в состав персонала. Генрих Фаллада категорически отвергающий его персону, предполагает некоторое помешательство всего экипажа "Медузы" по этому поводу. И вот, уже более недели назад произошедшая и ничем не подтверждённая, трагическая гибель этого гидронавта - глубоководника повергает кое - кого в эмоциональный коллапс. Но оказывается, что для Татсона и лично для меня, Дюранг продолжает существовать, как живой объект.
- Что же вас в этом не устраивает? - Роллан подозрительно угрюмо смотрел на меня. - Вы ведь сами упомянули "сирен" и гибель дельфина.
- Да, но только как факт произошедшего, а не выдумки для эмоционального шантажа, ради... Ради чего это всё, Роллан?!
- Ради чего?.. - недовольно повторил про себя Гери. Становилось заметным, как внутренняя борьба с самим собой заставлял его говорить болезненную правду. - Начиналось всё довольно просто: Фаллада проводил какие - то испытания около Разлома. При этом, Элен частенько торчала с ним на "Рифе" дежуря целыми сутками на бакене. Там же и крутился Мерсье. И кому - то из них троих пришла идея пробить нейтринный заслон и запустить в образовавшуюся брешь кого - то живого.
- А до этого?..
Ро удручённо замотал головой.
- Нет. Ни один из зондов так и не смог протиснуться в эту щель. Какой - то странный силовой барьер.
- И под кем - то живым подразумевался - человек?
- Вы довольно смелы, - Гери презрительно приподнял бровь. - Зачем же рисковать, если есть рыбины. - Он отвернулся от меня громко недовольно цыкнул. - Филипп весьма неплохой техник. За неделю сварганил из "Сельди" приспособление с кислородными баллонами для дельфинов. Притащили на глубину Монаха и после мощного пробойного пучка электронами запустили его к Разлому. На том всё... и закончилось. Монах не вернулся. Только единственная сигнальная вешка после него так и лежит у входа до сих пор. Других и не появлялось.
- Но как же?.. - торопливо начал я.
- Они втроём, - Фаллада, Элен и Мерсье, - провели на "Рифе" неделю. Что там происходило известно лишь в общих чертах. Запасы провизии пришлось, конечно же, пополнять. А если говорить о рыбине, то Монах на Станции находился постоянно. Хотя, кто мог точно сказать, откуда он взялся в гидрариуме? И когда?
- Вы лично не пытались узнать этого?
- Зачем? Только для того, чтоб мешать работам Элен и влезать не в своё дело?
- Но оставаться совершенно равнодушным на появления дублей на станции и их периодичной "смертности" ведь попросту невозможно?
- Кто вам сказал? - Гери криво усмехнулся. - Всему судья - опыт. Человек способен свыкнуться с чем угодно.
- Или с кем... Особенно, если это человек.
- Вы так считаете? - поинтересовался Роллан не отрываясь от приборов.