Выбрать главу
профессор кафедры философии Межрегиональной академии управления персоналом

Композиция из семи слагаемых

(Собрание фрагментов, написанных между 15 и 25 годами, которые неожиданно соединились в цикл)

1. Из леса ушел Пастернак. Незаметно, но ощутимо деревьями. Знак того, что лес теперь сирота. А у меня расстегнут пиджак. И голова как-то странно кружится… Очень свежо. Даже больше: прохладно. Пора запахнуться — и в путь. Вот досадно. Думал — увидимся Он же ушел Осталось вернуться домой И выпить горячего чаю.
2. Ветер скрылся за дальним лесом Березу заметил, повеса…
3. Лю-юди! (люди) эхо Послу-ушайте (слушайте) эхо, пропала часть слова Дружи-ите! (дрожите), а то искажение Люди (а это в квартире, там нет искажений, Но нет там и эха).
4. Зачем кричать, когда есть шепот Зачем шептать, когда есть взгляд Зачем глядеть, когда есть мысль Беззвучная, слепая Она стремится к звездам.
5. Спросил ребенок что такое свет и тень Как объяснить? А за стеною Рембрандт грунтует холст.
6. Какая грация и гибкость Настойчивость и мягкость Упорство и, наверное, бессмертие Ведь если дождевого червяка на части разрубить То каждая продолжит путь.
7. Растет мой сын И я еще расту О день, остановись Скажу ль об этом завтра.
Итог Ветер скрылся за дальним лесом. Голова как-то странно кружится. Лю-юди! Зачем кричать? Рембрандт грунтует холст Бессмертие Растет мой сын Вернусь домой и выпью чаю.

Из общения с детьми

— Ребята, где небо?

Показывают вверх.

— Где начинается небо?

Показывают неопределенно над собой.

— А вы себя не считаете? Вы живете где?

— На земле.

— Разве?

И вдруг один малыш: «Я знаю, я…»

И показывает от подошв балетным движением вдоль себя и вверх.

— Умница!!! Мы с вами живем в небе. И только подошвами прикасаемся к земле. Мы — Небожители. Мы наполнены небом. А когда говорят: «Бог в небе», то это где?

Неуверенно показывают в себя.

— Конечно, именно там, в небе, внутри нас. Мы называем его Душой, Совестью. И он (она) действительно все видит. Изнутри нас.

О гениальности

Я пиcал эту книгу в разгар царствования коронавируса. Вирус отменил все мои поездки, концерты, семинары о школе Будущего.

Для себя я воспринял этот период как указание: написать еще одну, третью, книгу о тайнах гениев. Писал ее в надежде, что многое в ней пригодится людям в послевирусную эпоху.

В ответ на мое давнее утверждение о том, что мы рождаем гениальных детей, а потом «излечиваем» их от гениальности, я получаю много писем. Главная мысль писем звучит так: «Если мы, как вы советуете, не позволим себе и окружающему миру погубить гениальность в наших детях и они будут жить и творить гениальную музыку, писать гениальные книги, стихи, картины, то будут ли дети счастливы

Это очень серьезный вопрос.

Если внимательно изучать жизнь великих людей, то приходишь к печальному выводу о том, что большинство гениев в обыденной жизни были несчастны. Во всяком случае, простой, средний человек со средними способностями (или, как я часто говорю и пишу, умело погашенной в детстве гениальностью) куда более счастлив в своей простой жизни! С любимой женой, детьми, уравновешенной психикой. Со своим домиком, садиком. В отличие от зачастую безумных гениев. С их обнаженной кожей (Чайковский, Малер, Шуман…), глухотой (Бетховен, Сметана), шизофренией (Шуман, тот же Сметана, Ван Гог, Гоген, Эль Греко), житейской неустроенностью (почти все), сопутствующими их гениальности болезнями (слепотой, синдромом Аспергера — формой аутизма), зачастую ранней смертью (Вольфганг Амадей Моцарт, А. С. Пушкин, Рафаэль Санти, Франц Шуберт, Фридерик Шопен, Карл Мария фон Вебер, Винченцо Беллини, Федор Васильев, Эгон Шиле, Амедео Модильяни, Джованни Перголези, Микалоюс Чюрлёнис…), житейской неприспособленностью, невозможностью жить в социуме, неспособностью воспринимать простые вещи, которые понятны и доступны любому человеку, лишенному искры творческой гениальности.