Через 25 лет, в 1988 году, Параджанов приедет в Мюнхен с фильмом «Ашик-Кериб». В своем интервью под общий восторг и аплодисменты он с присущим ему мастерством будет рассказывать, как ему чуть ли не выламывали руки, заставляя снимать соцреалистистические фильмы.
Ну, здесь мэтр опять явно лукавит…
Посмотрим несколько «насильно» снятых им эпизодов…
Истово молятся сектанты, бьются лбами о пол, вздымают руки: «Господи! Дай дух! Дай дух!» Хитрый глава секты напоминает им, чтобы не забывали о приношениях, и одурманенный народ несет ему свои трудовые заработки.
А на шахте кипит работа. Комсорг Люда лично спускается в шахту, чтобы проверить, насколько ударными темпами идет трудовое соревнование. Зато Гриша продолжает вести свой баламутный образ жизни: устроил большую пьянку по поводу успешного выполнения плана своей бригадой.
«— Хлопцы знамя завоевали, а им даже сто грамм не выставили… Вот я и угостил.
— Зато сегодня тридцать два человека на работу не вышли! — укоряет его Люда.
— Тридцать два! Вот слабаки… Мамзель комсорг, что вы этих слабаков жалеете».
Люда принимает жесткое решение: опубликовать в стенгазете карикатуру на Гришу. Назавтра вся шахта обсуждает карикатуру, и Гриша наконец задумывается и делает первые выводы. Положительное влияние Люды начинает давать плоды.
Параллельно с их трудным романом, где два передовика пытаются, переступив гордость, найти путь друг к другу, развивается роман Христины и Арсена. Постараемся достаточно точно воспроизвести сцену их объяснения.
Арсен. Я люблю тебя! Люблю…
Христина. Вы не должны любить меня. Нет!
Красиво убегает на фоне индустриального пейзажа. Съемки с острых ракурсов и музыка подчеркивают драматизм сложившейся ситуации. Арсен догоняет ее, обнимает, и Христина в слезах открывает наконец страшную тайну…
— Я хожу в секту! Я верю в Бога и люблю его больше жизни…
Вздымает высоко руки к небу на фоне высоковольтных электромачт. Модные острые ракурсы и строгая черно-белая графика кадра подчеркивают дикость ее слов на фоне успешно развивающегося научно-технического прогресса.
Арсен. Я все о тебе знаю.
Христина (изумленно). Знаешь?.. И любишь меня такую… (Бросается к нему на шею, горячо обнимает, целует.) Родной, любимый… Пойдем в нашу секту, и я женой твоей стану… Преданной, как перед Господом Богом.
Арсен в сомнениях.
Христина (настойчиво). Я жду ответа.
Арсен (решительно). Пойдем!
Музыка. Идут на фоне высоченных терриконов, этих рукотворных гор, созданных благодаря человеческому разуму. Неужели коварный план резидента удался, и Христина смогла завербовать одного из самых передовых и образованных комсомольцев?
Секта. Сестры во Христе, стоя на коленях, по-рабски моют ноги главе секты.
Довольно оглядев Арсена, он кивает головой:
— Бог привел к нам нового брата. Как зовут?
— Арсен Загорный.
В следующей сцене глава секты приступает к работе. Сейчас он уже в кавалерийских сапогах, военизированная одежда подчеркивает, что здесь шуточки плохи. А сектанты, высоко подняв руки, по-прежнему шепчут:
— Господи! Дай дух… дай дух…
Глава секты. Попросим Бога, чтобы с нашей безграничной любовью он принял от нас и наши скромные дары.
Вся секта, продолжая стоять на коленях, рабски повторяет за ним:
— Наши скромные дары… Прими, Господи, наши дары.
Глава секты испытующе смотрит на Арсена. В его руках теперь Библия.
Наезд… Крупными буквами надпись: «Американское Библейское Общество, Нью-Йорк»… Вот, оказывается, чье задание он выполняет. Вот куда они прокрались. А бедная Христинка даже не догадывается…
Глава секты театрально падает на колени, истерично…
— Открылась мне истина с приходом брата нашего новоявленного! Бог жаждет веры! Согласен ли ты отдать свою кровь?
Арсен (удивленно). Как кровь?
Глава секты (важно). Палец руки твоей, что ближе к сердцу, под топор должен лечь. Подумай до утра… Если пришел с чистым сердцем — принеси жертву Богу.
Арсен и Христина возвращаются на фоне индустриального пейзажа.
Христина. Мне страшно…
Арсен молчит.
Оставшись один, глава секты условным стуком вызывает своего агента. Тот возникает, отодвинув доску в стене. Оказывается, он все время вел тайное наблюдение.