Глава 1
Как видит мир воспалённый мозг, подпитываемый шквалом гормонов, восемнадцатилетнего парня? Не знаю, как у вас, но я в ту пору, был полон надежд, стремлений и амбиций. Казалось, что я могу стать кем угодно. Заработать себе на яхту и открыть казино с «дамами» и блек-джеком. Вишенкой на торте, конечно было желание забраться в трусики Анжелине Джоли, ну или по крайней мере девушки похожей на неё. Сейчас, я понимаю беспочвенность и глупость данных желаний и устремлений. Практически каждый, если он конечно не идиот, сталкиваясь с суровой реальностью, переосмысливает жизнь. Рано или поздно, все идут «работать на завод», в метафорическом смысле конечно. Так вот, мне пришлось расстаться с розовыми очками, раньше чем моим сверстникам. Многие молодые люди, ещё успевают побарахтаться в реке наполненной киселём, и понежиться под карамельным солнцем, на ванильных берегах. К большому сожалению, мне жизнь не дала такой возможности. И дело тут не в отсутствие перспектив. Ведь я молод, не похож на Александра Валуева, посещаю спорт зал, у меня богатые родители. Грубо говоря, передо мной простиралась широкая дорога бесконечных возможностей. Однако, не успел я моргнуть и глазом, как «широкое шоссе» ведущее во всех направлениях, было разбомблено моим собственным телом. Всё началось с тихих «звоночков», на которые я старался не обращать внимания. Поначалу, симптомы казались довольно безобидными. Слабость в конечностях, еле заметный тремор в руках. Чаще всего, я списывал эти симптомы на перетренированность после спортзала. Однако, «звонки» в дверь моей жизни, становились всё более настойчивыми и громкими. Мне всё труднее было игнорировать их. И по сложившейся у современного человека традиции, я направил свои стопы не в больницу, а решил спросить дядюшку Гугла. Думаю и так понятно, что я нашёл у себя Эболу, Спид, Гонорею и много других заболеваний. Симптомы прогрессировали, а я ничего не предпринимал. До сих пор так и не могу понять, почему я ничего не сказал родителям и не пошёл в больницу сразу. Наверное, это была глупость, или может быть страх. Хотя сейчас, это не так уж и важно. Развязка наступила в тот момент, когда моя мама заметила, что в последнее время я подволакиваю правую ногу. Так же она обратила внимание на тремор в руках, который иногда появлялся. Поначалу я отнекивался, говоря, что всё в порядке и ногу я просто потянул. Но через несколько дней, родители «зажали меня в угол», и всё выпытали. Незамедлительно я получил увесистого леща от отца, «лопнувшую перепонку» от матери, она очень громко на меня кричала. После взбучки, я оказался в автомобиле, везущем меня в больницу. Когда мы прибыли на место, то комок липкого страха в моём животе, «получил там постоянную прописку». Слава моему предприимчивому отцу, мы отправились не в бесплатную клинику, где нам бы пришлось сидеть несколько часов в очереди. А потом нарваться на уставшего от жизни и сраной работы доктора, который прописал бы мне зелёнку от всех болезней. Мы находились в комфортабельном зале ожидания, сидя на кожаном диване. В помещении играла релаксирующая мягкая музыка. А на ресепшене, сидели такие красотки, что мои мысли направили свои стопы очень далеко от липкого страха, что обуревал меня. — «Интересно, а на что они готовы за отдельную плату?» — их улыбки были настолько радушными и соблазняющими, что пошлые мыслишки, сами собой находили дорогу в мой разум. Двадцать минут спустя, меня принял пухлощёкий и фальшиво улыбающийся врач. Я твёрдо настоял на том, чтобы родители не ходили со мной. Чувствовать себя маменькиным сынком, мне совсем не хотелось. Мужчина стал выспрашивать: — Сколько лет, на что жалуюсь? — грубо говоря, всё как обычно. Когда анамнез был собран, я решил поделиться своим «экспертным» мнением насчёт своего недуга: — Доктор, я думаю, что болен Синатронией. Доктор после моего «гениального» заявления, даже оторвался от записей которые перечитывал: — А, это что за зверь? — его брови стремительно ползли всё выше и выше. — Вы что, не слышали о такой болезни?! — я был по-настоящему удивлён и раздосадован непрофессионализмом данного индивида. — Впервые слышу, — честно признался он. — Хотя, в век интернета, пациенты всё чаще стали приходить со своими диагнозами, — его слова просто сочились иронией. Когда меня просветили со всех сторон разными устройствами, взяли все жидкости и не только, мы благополучно отправились домой. Нас заверили, что очень скоро нам позвонят. Они не обманули, уже через два дня, я опять сидел напротив пухлощёкого врача, который всё меньше внушал мне доверия. Однако в этот раз, мне не удалось отговорить родителей остаться в зале ожидания, пока мне оглашают «приговор». — Ну, что же голубчик, — бодро сказал доктор, разворачивая мою карту, — у тебя не синочпротии, — он запнулся, — синазании, — он склонил голову на бок, силясь вспомнить название. — Не синочпропии, а Синотронии, — наставительно поправил я, с умным видом. — Ага, сино что-то там, у тебя не обнаружено, — со смехом в голосе сказал он. Я с облегчением выдохнул, хотя оно и было преждевременным. — Хотя, радоваться особо нечему, — помрачнев сказал он, осаживая мою преждевременную вспышку надежды. — Мне очень жаль тебе это сообщать, — комок липкого страха, опять начал своё завоевание, — но у тебя, боковой амиотрофический склероз. Я понятия не имел что это за «зверь». Опасна ли эта болезнь, или нет? Смертельна ли она? Ответа в тот момент у меня не было. По лицу врача сложно было понять, чего мне ожидать. Но уже через мгновение, я понял, что дела мои очень плохи. Мама сидевшая рядом со мной, видимо прекрасно знала, что со мной. Нет, она не заплакала, она завыла как раненный дикий зверь и заключила меня в крепкие объятия. Только через полчаса, она перестала рыдать и цепляться за меня. Уверенный в себе и поджарый отец, выглядел постаревшим лет на десять. Он мягко взял маму за плечи и вывел в коридор. Сказать, что я был напуган до усрачки, значит не сказать ничего вообще: — До… — горло сжал спазм. — Доктор, что со мной? — у меня был охрипший тихий голос. Врач всё это время, спокойно сидел и молчал, ожидая пока истерика моей матери закончится: — Боковой амиотрофический склероз, или сокращённо Бак, это неизлечимая дегенеративная болезнь центральной нервной системы. — И как, этот Бак действует? — от слова неизлечимая, мой живот скрутило, и жутко захотелось опорожнить кишечник. — При этом недуге, происходит поражение как верхних, так и нижних двигательных нейронов. Что приводит к параличу и последующей атрофии мышц. С каждым произнесённым словом, кровь отливала от лица, делая меня похожим на вампира. А живот так потяжелел, что казалось, как будто у меня там образовался огромный ледяной булыжник. — Как я понял, лечения нет? — с трудом ворочал языком, спросил я. Доктор молча кивнул. — И что меня ждёт? Смерть? — мне приходилось с огромным трудом выталкивать из себя слова. — В конечном итоге, да, — без политесов сказал доктор. Мир поплыл перед глазами. Крепкое и надёжное мироздание выстроенное за восемнадцать лет, стало рушиться. — Но, — продолжал доктор, — не стоит отчаиваться раньше времени. Большинство больных Бак, конечно скоропостижно уходят из жизни. Однако, есть и исключения, которые на том или ином этапе болезни стабилизируются. Думаю, ты видел таких экземпляров по телевидению. Я слышал из коридора плач матери и жалкие попытки отца успокоить её. Как бы странно это не звучало, но в этот момент, я жалел родителей намного больше чем самого себя. — Это какие? — на автомате спросил я. — Тебе знаком, учёный по имени Стивен Хокинг? — спросил доктор. — Впервые слышу, — честно признался я. — Я уверен, что хоть раз он попадался тебе на глаза, — настаивал доктор. — Он часто мелькает по телевидению. Я тебе напомню, он ездит в коляске и говорит с помощью компьютера, механическим голосом. Доктор стал тренькать пальцами по нижней губе: — Привет, я Стивен Хокинг. Сегодня мы окунёмся в глубины космоса. По телу прокатилась волна «мурашек» и волосы на голове встали дыбом, из-за этой пантомимы. Пародия моментально пробудила во мне чёткий образ моих будущих перспектив. Перед моими глазами, стоял образ учёного, которого я и вправду несколько раз видел по тв. — Вы говорите про того, у которого нижние зубы торчать изо рта? — решил я уточник на всякий случай. — Да, про него! — довольно сказал доктор, радуясь тому, что его пантомима удалась. Только через время, я понял, насколько мой доктор был деформирован своей профессией. Его нисколько не волновал тот факт, что перед ним сидит напуганный до усрачки молодой человек. Он даже не попытался меня приободрить или смягчить свои слова. — «Наверное, сложно сохранить в себе сочувствие, если каждый божий день, видишь перед собой смертников!» — думал я позже. ------------------------------------------------- В тот день когда мне исполнилось девятнадцать лет, я впервые не смог самостоятельно подняться с кровати. Больше не существовало молодого человека, перед которым были открыты все двери. Не было и той широченной дороги, ведущей к светлому будущему, которую я видел перед собой. Я до сих пор чувствовал себя человеком, но таким, которого сбил грузовик на пешеходном переходе. Родные и близкие, как могли, старались скрасить моё жалкое существование. Друзья вытаскивали меня на вечеринки, по крайне мере до того момента, пока я мог шевелиться. Отец ост