Тут передо мной закрутилась пелена, послышался, визг, вой, скрип. Передавая атмосферу ужаса, вспыхнул огонь. И словно на старом граммофоне, где заело пластинку, отдавался, старый скрипучий голос старушки постепенно угасая: - Возвращайся, возвращайся, возвращайся...
Почувствовав, жжение в губах и в руке, непроизвольно выплюнув что-то и выронив из рук жгучий предмет, я пришел в себя и услышал голос Лены: - Возвращаемся, нас вернули на подстанцию. - Вспомнив, где я нахожусь, и, помотав головой, отгоняя наваждение, я увидел расплавленный бычок и потухшую зажигалку в снегу. Подобрав зажигалку, пошел к машине.
Лена: - Что с губой? Сигаретой обжог что ли? - насмехающимся голосом, что так нежно звенел, спросила Лена. Спустя некоторое время моего молчания она спросила. - О чем задумался то? - тыкнула меня в бок локтем Лена.
Я: - Все в порядке Лен, поехали на станцию. - схватив ее руку, отмахнулся и зевнул.
Под звук заведенного мотора, я погрузился в размышление. Что это было? Сон? Наваждение? Не понятно, но ясно одно, что ничего не понятно. Надо бы в интернете покопаться, к чему это... Или у кого дельного совета спросить. Я хоть и неверующий, но этот сон словно что-то хочет мне сказать, правда, я не совсем понял, что...
Лена: - Ренат, смотри! - Растолкала меня за плечо Лена.
От голоса внезапно крикнувшего мне в ухо, я аж дернулся. Поняв, что это звала меня Лена, я посмотрел туда, куда устремился ее взгляд. И тут до меня дошло, мы уже пересекали мост, а по льду, брел, весь покрытый инеем, в мокрой на вид одежде, парнишка, лет пятнадцати. Он судорожно обхвативший руками свое тело, и потирая свои плечи, брел дрожащей походкой, в направлении берега. Тут-то до меня дошло, это же спортсмен, с утреннего ДТП. Оглядев окружающее пространство, увидел недалеко от него прорубь, размеров метра два на три, по всей видимости, след от автобуса, окунувшегося несколькими часами ранее в лед, дружно, со всей компанией глухих и потонувший на большой глубине.
Я: - Быстрее едем к нему. Лена доставай изолирующее одеяло, готовь носилки, адреналин, магнезию! - Выхватываю рацию попутно и, перебивая другие бригады, кричу, - «кофеин два», это «двести двенадцатая бригада» у нас тут утопающий спортсмен под мостом, нужна подмога, возможно, еще кто-то остался подо льдом! - забираю одеяло у Лены и готовлюсь выскочить из машины.
Диспетчер: - Принято, высылаю бригаду.
К тому времени как я договорил, мы уже съехали с трассы на берег, и на полном ходу вылетаем на лед. Остановившись, разворачиваем носилки и несемся на встречу к парнишке. Тут мы заметили, что в прорубе идет бурление воздуха, по всей видимости, остатки кислорода покидают кабину автобуса. Внезапно послышался громкий треск. От края проруба, быстро, во все стороны, начала распространяться трещина, словно паутина, плавно разрасталась по диаметру, попутно откалывая куски льда.
Я, на ходу тормозя ногами на льду, кричу Лене: - Бегом в машину, уезжайте со льда! - сам же развернув одеяло, бегом к парнишке, и кричу: - Беги! Парень беги!
Тут-то до меня доходит, что спортсмен глухой, я ускоряюсь, как могу. Уже забыв о страхе смерти, о том, что плавать я не умею, о том, что я не прожил и тридцати лет. Напрочь снеся эти мысли в сторону, я проговаривал себе, я выживу, я выживу! Спасу паренька!
Добежав до парня, обхватываю его одеялом, и силком потащил к спасательному и такому далекому берегу. И думая на ходу, про себя проговаривал, хоть бы успеть, хоть бы успеть! Видя, как Лена уже залезла в машину, и водитель начал разворачиваться в сторону берега, я почувствовал, как душа ушла в пятки, непроизвольно зажмурившись, я почувствовал холод, дикий холод. Нарастающий с каждой секундой холод, как бы говорил мне, - Ты не сбежишь, все предрешено! - проклиная все на свете, про себя я вспомнил старушку, которая вызвала скорую, и подумал, как несправедлива жизнь и ушел под лед.
Если ищешь смерти, то не робей,
Коль прошла жизнь скорей,
Чем успел подумать ты о ней,
Чья коса вонзилась в плоть твою скорей.
Р. Ибрагимов
Глава 3
Осознание
Домик в лесу все так же имел отталкивающую или даже устрашающую ауру. Слово само его существование, на контрасте с зеленым и благоухающим лесом, является злом, что не побрезгует поживиться живыми существами. Лишь только один человек мог сосуществовать с данной атмосферой, и это была женщина в возрасте. Своим внешним видом она показывала тщетность бытия, несовершенство человека и жизни, в ней отражался шаг от смерти, словно некто с косой и в черном балахоне, жаждал совершения ее проступка, чтобы мигом отсечь жизнь и вернуться к столь важным бессмертным делам.