Внутри же все выглядело совсем иначе. Ухоженное и чистое жилище было наполнено уютом. Большинство помещений разделялись перегородками, что позволяло каждому жить в своей комнате. В оставленных без переустройства помещениях жили семьи.
— Но они же все обычные люди… — заметил Алексей.
— А ты кого хотел увидеть?
— Повстанцев, сопротивление… Не знаю! Хотя бы людей, сражающихся за свои права…
— Кажется, что кто-то фильмов насмотрелся! — Кизо рассмеялся.
— К счастью, у меня не было возможности поучаствовать в чем-то подобном. Но в тех же самых фильмах все совершенно иначе. Да и в книгах… Как вы собираетесь кому-то или чему-то противостоять, если у вас нет своей армии?
Мимо пробежали дети, играющие в какую-то, наполненную воображаемыми деталями, игру. Мальчику было лет десять, а девочке — не больше восьми.
— Это первые дети, которых я увидел с момента появления в вашем мире, — задумчиво произнес Алексей.
— Тебя это удивляет? — Кизо явно не шутил.
— Конечно, удивляет! Разве может существовать мир без детей?
— Разве нужны дети, когда все вокруг бессмертны?
— Я не думал об этом, — признался Алексей. — Сам факт их отсутствия казался мне как минимум странным. Я не могу представить мир, в котором не было бы ребятишек, играющих на площадках, звонко смеющихся у прилавков с мороженным…
— Когда цикл был запущен, вопрос перевода в него детей встал острее, чем сохранение памяти. Дети должны расти, но попав в цикл, они оставались в одном возрасте навсегда. Тогда были изобретены специальные браслеты, позволяющие продолжать рост и развитие в прежнем темпе до того момента, когда повзрослевшие дети сами решат остановиться. Но тариф на ношение таких браслетов, как и их цена, оказались столь велики, что далеко не каждый мог позволить себе их покупку. Правительство начало забирать детей в запретную зону, а рожать новых многие больше не решались.
— Если этих детей смогли оставить жить в цикле, почему их родители с вами?
— С нами только их мать. Отец отдал на их браслеты последние деньги и попал в зону. Они мечтают вернуть его…
— Это печально… – Алексей не знал, что еще можно было сказать. Казалось, что в этом мире невыносимо жить, но почему тогда вчера он видел столько счастливых людей?
— Здесь нет тех, кто не хотел бы проникнуть в зону. В последнее время я пришел к выводу, что цикл необходимо отключить… — Слова Кизо звучали твердо, что не давало усомниться в его решимости.
— Тогда вы потеряете бессмертие…
— Вечная жизнь утомляет. Но выйти из цикла страшно. Ведь никто не знает, что там, в зоне, — Кизо сказал это таким голосом, словно его жизнь была наполнена страданиями.
— Ты тоже кого-то потерял? — спросил Алексей.
— Всех! — коротко ответил он. — Найди свободную комнату и устройся в ней. У меня много дел.
Кизо ушел, и Алексей отправился искать себе пристанище. У него не выходили из головы сказанные сопротивленцем слова. Разве можно так жить? Разве могли люди пойти на такое? Грусть за окружающих смешалась с радостью за свой родной мир. И Алексея от этого мучила совесть…
***
Свободная комната располагалась в южном крыле, в большом помещении, разделенном перегородками на три маленьких. Два из них были свободны, а в одном жила молодая девушка, по-детски маленькая и худая, но с выдающим возраст лицом.
— Када, — представилась она, когда Алексей занял свою новую кровать. — У тебя совсем нет вещей?
— Алексей, — представился он в ответ. — Все мои вещи остались дома.
— Какое странное имя, — заметила она и усмехнулась.
По всей видимости, о вежливости здесь не знали. Хотя что можно ждать от людей, переживших столько боли.
— Совру, если скажу, что не считаю твое имя таким же.
— Лучше бы соврал! Тогда ты показался бы мне менее странным, — она засмеялась так задорно, что было совсем неожиданным услышать такой смех в подобном месте.
В ходе разговора выяснилось, что девушка была единственной из всей семьи, кто решился надеть браслет, и теперь мечтала вернуться обратно. Но войти ради этого в число должников ей было страшно.