- Я же сказал тебе, хватит! - учитель поднял свою палку и вновь повернулся к мальчику, и едва его взгляд коснулся Ахоута, как тонкие губы сами собой расплылись в улыбке. Всё его морщинистое лицо и глубокие черные глаза, казалось, выражали высшую степень радушия и тепла.
- Ты зря так себя мучаешь, мальчик.
Отчасти Большому змею было жаль малыша, чьи старания не могли увенчаться успехом.
- Я буду очень плохим шаманом, дедушка, - со слезами в голосе произнёс ученик великого Змея.
- Тебе и не надо быть шаманом, мой мальчик. Твоя миссия в другом, и звезды - свидетели, я не обманываю тебя, - ведун с трудом опустился на землю рядом с Ахоутом. – Слушай меня и запоминай. Грядёт рассвет, и ты будешь сидеть у его истока в образе каменного ворона. Когда на Севере вспыхнет пламя и засияет среди ветвей южного леса, ты должен сберечь его в корнях векового дуба.
Мальчик прикусил губу, пытаясь понять, серьёзен ли старый ведун. С одной стороны, шаманы никогда не шутили. Пусть лишь немногим из них подвластна сила обращений (эти-то и назывались ведунами), но грядущие события они всегда предсказывали предельно точно, пусть и несколько запутано. С другой стороны, такого старого шамана-ведуна, как Большой Змей, нужно ещё поискать. Половина племени была уверено, что у старика давно наступил маразм. Он постоянно говорил о расцвете и о диковинной Белой Пантере, что позволит им выбраться из заточения и вести нормальную жизнь, к которой стремились все 4 племени: открыть нормальные школы и организовать больницы, построить дома не из валежника, а из камня.
- Большой Змей, почему ты выбрал меня своим учеником, если я никогда не стану шаманом? - наконец, спросил Ахоут.
- Чтобы подготовить тебя ко встрече с пламенем. Я говорил тебе это неоднократно! И имя её ты должен был выучить наизусть! Её имя будет…
- Белая Пантера, - скучая, закончил мальчик.
- Беспокойный ребёнок, ты опять меня перебил! – воскликнул ведун и дал ученику лёгкий подзатыльник. – Так от тебя точно не будет толку! Слушай меня и запоминай, это всё, чего я хочу от тебя.
Минуту молчали. Мальчик поджимал губы, обижаясь за незаслуженное наказание, а старик хмурился, подавляя в себе гнев и разочарование. Наконец, ведун продолжил:
- Она будет Пантерой - альбиносом, но не цветом кожи или волос девушка будет бела, а тем, как сильно будет отличаться от нас и как сильно её будут ненавидеть за наш дар. Её прозовут Белой, хотя достоинства девушки позволят племени выбрать любое другое имя, - и вдруг голос старца перешёл в горячий шёпот, словно в бреду Большой Змей наклонился к ребёнку и проговорил. - Ты должен спасти её, Ахоут. Ты должен охранять её, мой волчонок, и быть её другом тогда, как другие будут врагами, и...
- Волчонок, дедушка, ты сказал волчонок? Я буду Волком? Я буду не шаманом, а ведуном? – вновь перебил старца мальчишка, выдернув пожилого человека из бредового состояния любого здравомыслящего предсказателя. Старик тут же замкнулся, поняв, что оговорился и приоткрыл завесу будущего своего ученика. Знать своё тотемное животное не возбранялось, но и не поощрялось. Считалось, что знание хоть одной из трёх возможных животных форм приведёт к беде. Хотя Ахоут не любил зацикливаться по таким мелочам, как старушечьи байки.
Большой Змей пожевал нижнюю губу, раздумывая, сказать ли мальчику правду или позволить строить догадки. На его взгляд не было ничего плохого, если ребёнок узнает тотем, плохо, если он начнёт им хвастаться. Тогда животное может отвернуться от своего возможного хозяина и не стать его покровителем. А ещё очень плохо, если мальчик отвлечется и забудет о пламени и не выполнит свою миссию. Старец встал и отошёл от ребёнка, вновь вглядываясь в небеса. Быть может, звёзды подскажут, как поступить ему?
- Большой Змей, скажи правду, и я больше не потревожу тебя этим вопросом… и обещаю сделать так, как ты хочешь. Готовится и спасти это… пламя, - попросил мальчик, сложив на коленях руки и старательно вглядываясь в лицо старика, округляя и без того огромные синие глаза.
Старик улыбнулся в седую бороду, принимая решение, и отозвался:
- Да, именно так я и сказал. А теперь подойди ко мне, Беспокойный ребёнок.