- Проснулась? – проговорил он, улыбнувшись удивительно белыми зубами. Я думала у дикарей зубы исключительно жёлтого цвета.
- Как ты узнал? - отозвалась я, открывая глаза.
- Чутьё ворон, и ты слишком громко думала. Радуйся, что Нита не умеет читать чужие мысли.
Гээджи встал со скамьи, негромко каркнув (или мне только показалось?), и потянулся:
- У нас большие планы. Советую, Типони, хорошенько тебе покушать.
Я неохотно вылезла из постели. Хотелось полежать ещё хотя бы пять минуточек, но их не было в моём распоряжении. Как сказали бы родители: "Детство закончилось, Аля, тебе пора научиться быть взрослой! И вставать вовремя!" Я размяла мышцы и вышла из закутка без двери, который стал моим домом. Нита занималась печкой, то и дело отталкивая чёрного кота, который норовил сунуть морду в сажу. Женщина негромко ругалась, но совладать с животным не могла. Я присела на корточки и позвала:
-Кис-кис.
Черный кот повернул ко мне свою угловатую мордочку и осторожно приблизился. Обнюхал пустые ладони, потёрся о колени, после чего с громким мяуканьем убежал по своим делам.
-Прэхэдимец, - проворчала Нита, после чего ещё менее дружелюбно предложила. - Иди за стэл. Гээджи велел дать тебе самые питательные блюда.
Я подошла к столу. Не сказать, что этим можно было наесться: орехи, банан, каша из какой-то крупы и неизвестный фрукт в темно-зелёной кожуре, а также два стакана: один с соком, другой или с чаем, или с очередным снадобьем. Начала я с незнакомого мне фрукта: кожура легко отходила, и через некоторое время я смогла насладиться сладковатым, маслянистым вкусом. Оказалось, что я очень голодна, и съела подготовленную еду буквально за несколько минут. Только вот тёмную жидкость пить не решалась, мало ли чем меня решил теперь напоить Ворон.
-Пей, - подала голос Медведица, заметив мою нерешительность.
Я понюхала жидкость, а потом сделала пару глотков... Это оказался простой чай с лимонным соком. И я совершенно не огорчилась этому. Уж лучше чай, чем очередное снадобье для сна или поднятия силы духа. Неважно. Я не хотела, чтобы в мою жизнь вмешивалась магия. Все эти люди-перевёртыши, названные в честь зверей или профессий, они угнетали и пугали меня. И я, будучи достаточно безвольной, велась на их уловки, погружаясь в неизвестный мне, дикий мир, вместо того, чтобы поспешить к родителям. Интересно, а они уже получили мои прекрасные локоны? Я коснулась неровно обрезанных волос и горестно вздохнула. Без длинной косы за спиной, я ощущала себя какой-то неполноценной.
- Иди во двор, - снова велела Нита.
Наверное, моё отсутствие позволит Медведице вздохнуть спокойно. Нет меня, нет проблем и толп зевак вокруг Нитиного дома. Я встала из-за стола, даже не подумав убрать за собой посуду, и поплелась к выходу. Но женщина перекрыла мне путь, смерив неприязненным взглядом.
- Здесь слуг нет. В Кэлэнии вы мэжете барствовать. Здесь - нет. Пйэла - убери.
Мне пришлось вернуться к столу и собрать посуду:
- Где мыть-то?
Нита кивнула на таз и какой-то странное сооружение, висевшее над ним. Это был не кран, скорее ведро с водой и палочкой, свисающей из его дна. Я сложила посуду и покрутилась вокруг странного изобретения, пытаясь понять, как туда поступает вода. То, что у дикарей нет водопровода, я поняла ещё вчера, когда мне приспичило по нужде и меня проводили к кабине с дыркой в полу, но, чтобы с водой всё было настолько печально... я и представить не могла.
- Не знакэма с рэкэмэйникэм? – путанее чем всегда, из-за изобилия гласных звуков в слове, спросила Нита. Она подошла ко мне и тыльной стороной ладони ударила по палочке, та легко ушла внутрь ведёрка и полилась вода.
- Спасибо. Отличный рэкэмэйник! - похвалила я, обдумывая, что это за страшное слово и как оно переводиться на человеческий язык. Нита оскорбленно отвернулась и отправилась заниматься своими делами, видимо решив, что я нарочно её передразниваю. Кое-как справившись с жуткой штуковиной и частично помыв посуду (жир никак не хотел оттираться без моющего средства), я сложила её ровной стопочкой на столе и беспрепятственно покинула дом. Сначала хотела надеть лапти, но рассудив, что я и так в джинсах и футболке, могу позволить себе надеть и родные балетки. Пусть дикий народ возмущается. Мне так удобнее!
На улице меня встретил гвалт удивленных голосов. Мужчины, женщины, дети - в холщовых штанах или юбках, в рубашках или кофтах, в платьях или в сарафанах они рассматривали меня и тянули руки. Кто-то кричал, кто-то наоборот смотрел во все глаза, не решаясь издать ни звука. Гээджи стоял перед толпой, оттесняя её от меня и от Беркута. Орёл, заметив меня, улыбнулся и подошёл, взял меня за руку и вывел навстречу людям. Они, подчиняясь силе и харизме молодого вождя, замолчали и успокоились.