Медведица не ответила, внимательно вглядываясь в шамана. Он отвечал насмешливым взглядом.
- Нита, мы все уважаем тебя, но ты пригрела врага на своей груди. Сегодня завтра приедут люди из Колонии и уничтожат нас. Ты думаешь Типони вступиться за вас? Или ты думаешь, что Гээджи любит тебя как прежде? Раньше он не посмел бы притащить в ваш дом ни одной девицы. Что изменилось?
К моему ужасу, Нита молчала, опустив руку. Кажется, Ящер смог тронуть в её душе те струны, которые отвечали за преданность Гээджи.
Глава 12. Шаман.
У меня всё холодело внутри. Нет, не может быть, чтобы Нита поверила этому мерзкому старикашке! Не может быть, чтобы она правда поверила в измену любимого супруга. Ничего у меня не было с вороном и быть не могло, но Медведица молчала. Мне нужно было срочно вернуться в деревню и поговорить с вождём или Вороном. Они могли бы исправить ситуацию. Медленно я стала отступать, надеясь, что меня не услышат сектанты и не бросятся, словно голодные волки за мной.
Я пятилась, смотря на блики пламени, а потом врезалась в кого-то спиной. В страхе обернулась и увидела незнакомого юношу. Он улыбнулся мне, но его оливковые глаза оставались холодными. Он толкнул меня в спину, молча предлагая вернуться к костру. И я сделала то, что он хотел. Ощущение собственной слабости и безвольности оказалось сильнее, чем инстинкту самосохранения.
Под улюлюканье толпы мы вышли с юношей на поляну. Ящер смерил меня презрительным взглядом и по-отцовски похлопал юношу по плечу:
- Хорошая работа, сынок. Ты будешь мне отличным приемником в будущем.
Юноша упал на колени и прижался губами к грязным стопам шамана, словно действительно обожал этого мерзавца. Впрочем, он и правда мог обожать сильного и властного старика.
- Здравствуй, Белая, - поздоровался Ящер, едва юноша, так и не решившись встать, отполз от него. – Познакомимся поближе? Ты так красиво молчала, когда Ворон и Беркут фанатично защищали тебя.
- Да, они слишком тебя опекают! – раздались крики со всех сторон. Лица: красные, белые, черные, желтые смотрели на меня с неприкрытой ненавистью. И я не могла себя защитить. Ступор сковывал мои движения, а ответить я не решалась.
- Скажи, как давно ты соблазнила нашего вождя? До того, как затащила в постель мужа Ниты?
Я открыла было рот, чтобы объяснить. Я должна была объяснить Ните и остальным, что я чиста, я никогда не была с мужчиной, и уж точно не была с местными дикарями. Но мой язык будто прирос к нёбу, и всё что я смогла – это открыть и закрыть рот.
- Ты видишь, Нита! Она даже этого не отрицает!
Толпа ревела, доведенная собственной ненавистью до умопомрачения. Их голоса сливались для меня в общий гул. Кто-то, наверное, всё же Ящер, отдал приказ поставить столб. Кто-то толкнул меня к нему и крепко связал мои руки, чтобы зафиксировать у столба. Право, меня и фиксировать было не нужно. Я не решилась бы на побег, даже если бы очень захотела. Кто-то бросил первый камень, больно ударивший меня по плечу. Потом полетели второй и третий. Они врезались в моё тело оставляя синяки и глубокие ссадины. Если бы я умела молиться, то непременно начала бы это делать. Потому что Нита была среди них. Я не знаю, бросала ли она камни, но жена Гээджи уж точно не защищала меня. А потом… потом всё прекратилось и верёвки упали к моим ногам. Кто-то поднял меня на руки, прижимая к груди, покрытой жесткой шерстью.
Постепенно я успокаивалась, начинала осознавать происходящее. Вот Беркут. Он стоит лицом к своему народу, а за спиной у него раскрыты два огромный крыла, которыми вождь закрывает меня и Гээджи. Несколько камней полетели в Орла, но не смогли пробить крылья и упали на землю. Ворон поставил меня на землю и вышел вперед, встав рядом со своим другом, неуловимо меняясь. Шерсть начала пропадать, тело уменьшилось в два раза, приняв положенные ему 180 сантиметров. Однако вождь с головой орла не торопился возвращать себе истинное обличие. Он возвышался над племенем, скрестив на груди руки.
Гээджи вышел вперед, встав перед Беркутом, и провозгласил:
- Вы опозорили наше племя! Вы опозорили весь наш род! Неужели кто-то считает, что сможет уйти отсюда безнаказанным? Каждый, кто кинул хоть камень в гостью расплатиться с нею своей кровью!
- Ты ставишь Белую выше, чем племя? – отозвался Ящер, скользнув между людьми и оказавшись напротив Гээджи. – Мы не доверяем Беркуту! Он околдован ею!