- Так докажи это, – отозвался Ворон, подходя к своему заклятому врагу. – Вы уже закидали Типони камнями. Почему же её магия не сработала и не расшвыряла вас, словно щенков, в отдалённые уголки леса?
- То, как вы прибежали на помощь Белой, уже говорит о её тайной магии.
Гээджи в ответ рассмеялся! Я не видела его лица, поскольку за крыльями Беркута могла рассмотреть только ноги разговаривающих, но почему-то мне казалось, что Ворон смеется искренне. Его правда веселит затуманенный ум собеседника.
Беркут закрыл крылья и наклонился. Словно Ящер был игрушкой, Вождь сломал его пополам, заканчивая на этом спор и прерывая смех Ворона. Я видела всё.
- Следующий, - позвал Гээджи. – Не заставляйте меня просить воинов выводить вас по одному. Если вы бросали камни, то должны поплатиться. Каждый, кто причинил боль и хотел убить девушку, должен быть наказан.
Вперёд вышла Нита. Испуганная, прижимающая ладони к своей груди. Она не упала на колени перед мужем и не стала просить у вождя прощения. Нита повернулась ко мне, и слёзы потекли по её лицу.
- Прэшу, Типэни, мэи дэти…
- Не смей, Медведица, - прервал женщину ведун. – Ты не имеешь право обращаться к той, которую пыталась уничтожить.
- Что?! – воскликнула Нита в ответ. - Ты пэжертвэешь свэей женэ радэ прэхэдимкэ?
- Мне жаль, Нита. Ты должна была быть разумной.
Женщина вновь повернулась ко мне, умоляя меня остановить Беркута, который медленно начал наклонятся к Медведице. И я не смогла проигнорировать этот умоляющий взгляд, эти слёзы. Я не смогла позволить оставить Храбреца без матери, ведь я никогда не займу её место. Поспешно, пока Беркут не схватил Ниту, я встала перед ней, разводя руки в разные стороны и закрывая женщину собой. Пальцы Беркута остановились в нескольких сантиметрах от моих волос и не тронули.
- Пожалуйста, нет, - прошептала я прежде, чем голова закружилась, и я рухнула в объятия Ниты.
Глава 13. Судьба и Фортуна
- Что будет дальше? – спросила я у Ворона.
Он промолчал.
Мы, я и ведун, сидели на большом дереве, поваленном и перекинутом через быструю бурлящую реку. Вода переливалась на палящем солнце, словно пыталась загипнотизировать. Погода была ужасной! Для меня, привыкшей к северной прохладе, было невыносимо постоянно находится на солнце. Комары и мошки так и норовили укусить и оставить отвратительные красные пятна на моих руках, ногах и лице! Солнце сжигало нежную светлую кожу, тело всё время чесалось. Конечно, вокруг был лес со спасительной тенью, но это помогало мало. Климат диких земель постепенно сводил с ума: в лесу – насекомые, на открытой местности – беспощадное солнце. Можно было бы укрыться в доме у Гээдже, но присутствие Ниты было столь же невыносимо, как и природа вокруг.
События недавних дней, моя возможная смерть, шаманы, Нита – всё вихрем проносилось в моей голове и лишало покоя и сна. Я хотела бы вернуться домой или оказаться подальше от этого дикого и чуждого мне мира, где людей просто так привязывали к столбу и закидывали камнями, где слова «безопасность» просто не было в словаре, где даже люди не были людьми! Мне рассказали, как не-людей отличать от диких животных. Животные бежали от человека, эти же существа, населяющие племя Кровавых огней, не боялись и шли навстречу. А ещё многие из них имели неестественную окраску. Например, крылья Гээджи имели красноватый оттенок, а его шерсть серебрилась или напоминала седину, в зависимости от освещения.
Ворон молчал. Он не разговаривал со мной уже второй день, следуя за мной немой тенью и оберегая от каждого шороха. Я не была сильной. И Ворон должен был понять меня! Я нуждалась в друге, а получала лишь подобие человека.
- Почему ты всё время молчишь?
Он поднял на меня синие глаза и не ответил, будто хотел от меня чего-то и ждал, когда же я догадаюсь о его желании. Может, Ворон испытывал меня? Сколько я смогу терпеть его игру в молчанку? Я встала на дереве и посмотрела вниз, на бурлящий поток. Не скрою, мне ужасно хотелось жить. Я, будучи слабым существом, цеплялась за каждый день, словно кошка за гибкие ветви деревьев. Только у неё было девять жизней, в отличие от меня. Я вздохнула. Если прыгнуть вниз, то шансы на смерть и на жизнь почти одинаковые, дерево не так высоко, но в деревне говорили, что на дне острые камни, а поток постепенно расширяется и идёт к водопаду. Исток реки у гор, там, где живёт другое, белое племя.